— О, так ты даже об этом знаешь? — спросил Тайлер, совершенно не удивившись вопросу. — Да, всё так и есть. Справки из клиники автоматически решали многие проблемы. Если бы меня начали осматривать в Академии, то наверняка бы взяли кровь, прогнали по общей базе, сопоставили с базой преступников и со всеми учащимися на всякий случай. Отец говорил, что с недавнего времени они те ещё перестраховщики. Более того, кровь у таких, как ты, например, очень ценна.

Я вздрогнула и почувствовала, как лоб покрывается испариной. В голове буквально прозвучало тиканье, хотя я понимала, что если наноботы взорвутся, то это займёт от силы терцию. Скорее всего, я даже не почувствую боли.

— Ты же захухря, — тем временем продолжил Лер, не догадываясь об обуявшей меня панике. — Отец как-то сказал, что из-за радиации и отходов, которые копятся на поверхности Захрана, у многих захухрей появились мутации, отличающие их от собратьев-таноржцев. Допускаю даже то, что я не могу почувствовать твои эмоции — тоже своего рода мутация. Добавить сюда то, что Захран живёт изолированно от всех остальных планет Федерации. Конечно, пробраться через кучу космического мусора возможно, используя боевой корабль с мощными лазерами на борту, но, сама понимаешь, захухрей слишком мало на просторах космоса.

Очень медленно выдохнула, стараясь унять в груди бешеное сердцебиение. Вселенная! Я сейчас готова была умереть от того, что наноботы вот-вот взорвутся в крови, а он просто считает меня захухрей! Накатившее облегчение можно было сравнить с облегчением, когда приговорённому к смертной казни сообщают, что передумали, и наказание заменяется обыкновенными исправительными работами на благо Федерации.

— Возможно, — скупо ответила, молясь, чтобы мой голос не выдал того, как сильно я переволновалась. — А что с Академией? Почему ты в последнее время забросил попытки поступить?

— Так мне уже тридцать исполнилось, а кадетов стараются брать помоложе. Приятель сказал, что если я раньше не поступил, то теперь уже совсем без шансов, и предложил поучаствовать в гонках. Оказывается, если занять первое место на аэрогонках галактического масштаба, то Академия принимает победителя на техническое направление без вступительных экзаменов. Это что-то вроде олимпиады.

Головоломка постепенно сходилась по кусочкам. Выходит, та коллекция моделек аэрокаров была для Тайлера не просто символом участия в гонках. Каждая из этих крошечных машинок напоминала цваргу о том, что у него был шанс на исполнение мечты, но он его упустил. Тайлер много раз участвовал в соревнованиях, но ни разу не занял первое место. Коллекция на стеллаже не являлась его гордостью, скорее разочарованием.

— А как зовут того приятеля? Это тот же цварг, что сделал тебе липовые документы?

«Уж не Жан ли случайно?» — добавила мысленно.

— Да, тот же, кто сделал липовые документы, Устин. Иначе откуда ему было знать, что я многократно поступал в Академию, но так и не смог сдать экзамены?

Тайлер криво усмехнулся, словно Устин сделал ему не одолжение, а оказал медвежью услугу. Какая-то мысль всколыхнулась на периферии сознания, и я бы даже успела её оформить в слова, если бы в этот момент не завибрировал коммуникатор.