Прошка выскочил из укрытия, одним прыжком оказался возле растерявшегося Авдия, вырвал у него из рук Посох и зайцем бросился к лестнице.

Всё произошло так стремительно, что маги не успели прийти в себя от внезапности случившегося. В проворстве они сильно уступали Прошке. Посылать заклинания на витой лестнице было глупо. Отражённые от стен, чары могли вернуться назад. Чародеи бросились следом, чтобы настичь мальчишку на улице. На долю секунды возле двери образовалась толкучка, а потом шаги преследователей загрохотали по лестнице.

Понимая, что дорого каждое мгновение, Прошка уселся на перила и заскользил вниз. Он не помнил, как выскочил из башни, пересёк лужайку, забежал в лабиринт и как ошпаренный понёсся между высокими стенами живой изгороди.

Прошка стрелой мчался по лабиринту. Только когда самшитовые заросли остались позади, до него вдруг дошло: он ни разу нигде не свернул. Все изгибы, обманные повороты и тупики лабиринта куда-то исчезли. Он невольно оглянулся. Позади него высились высокие зелёные стены живой изгороди. Они словно ненадолго расступились, чтобы его пропустить, а потом снова сомкнулись.

Прошка оторопел. Неужели в нём проснулись какие-то неведомые способности? Откуда ему было знать, что для несущего Посох Власти не существует преград.

Преследователи отстали, но это была всего лишь временная передышка. Чародеи могли настичь его в любой момент. Не стоило полагаться на то, что чудо произойдёт во второй раз. Прошка во всю прыть припустил дальше. Главное — успеть. Он должен предупредить Марику и передать ей Посох.

Когда маги выскочили из лабиринта, Прошки и след простыл.

— Где он? — в растерянности выкрикнул Весигон.

— Скорее всего, затаился в лабиринте. Он не мог пройти его быстрее нас, — предположил Братир.

В это время из лабиринта показался запыхавшийся Савватий. Его тучное тело колыхалось, как желе. Он по-рыбьи ловил ртом воздух.

— Чтоб я ещё куда-нибудь пошёл без помощи магии! Больше ни шагу. Мне нужно сесть и отдышаться, — отдуваясь, проворчал он.

— Никого не волнует, что тебе нужно. Мы упустили мальчишку, — зло оборвал его Проктор.

— Обыщем лабиринт, — скомандовал Гурий.

— Пустое. Мальчишку оберегает Посох, — усталым голосом произнёс Авдий.

— Посох?! Как такое может быть? Посох подчиняется только владельцу, — возразил Братир.

— Да, так сказано в Книге Законов. «И испепелит любого смертного, кто прикоснётся к нему», — процитировал Авдий.

— Неужели мальчишка стал бессмертным? Но как? Почему? — наперебой заговорили маги.

— Я думаю, Посох использует мальчишку, чтобы возвратиться к истинной хозяйке, — произнёс Авдий.

Воцарилось молчание. Каждый из магов понимал, чем это грозит. Вечно меняющееся лицо Ксанфа вдруг застыло, как каменная маска. У Савватия, напротив, лицо посерело и оплыло, словно опара. Проктор сжал кулаки. Весигон и Братир испуганно переглянулись. Лишь Авдий не выказал никаких эмоций. Он стоял, безвольно опустив плечи, как будто слишком устал от груза, который так долго пришлось нести.

Молчание нарушил истеричный крик Гурия.