— Что?! Что вы такое говорите, господин адмирал?! — Аркадий Эдуардович не мог подобрать слова. — Я буду жаловаться на вас императору! Это непростительное оскорбление! Я буду вынужден вызвать вас на поединок…

Гуль явно переборщил с угрозами и понял это, когда увидел, как наливаются кровью глаза командующего.

— Поединка захотел?! — Самсонов полностью слетел с катушек. — Я устрою тебе поединок… После окончания совещания я лично прибуду на «Громобой» и с удовольствием выпотрошу тебя!

— Михаил Александрович, вы хоть вступитесь за меня, — проклиная свой длинный язык, Гуль обратился за помощью к своему подельнику. — Видите, что происходит!

— Иван Федорович, прошу вас, успокойтесь, — великий князь хотел было отсидеться за спинами других и переждать бурю, но мольбы Гуля заставили и его выйти из тени. — Аркадий Эдуардович не хотел вас обижать и конечно, как законопослушный человек, который не нарушает законы, в частности запрет на офицерские дуэли во время войны, не имел в виду настоящий поединок. Просто он пытается защитить свою честь и указать вам на то, что негоже обращаться подобным тоном к адмиралу, тем более при подчиненных…

— Да, что вы?! — Самсонов выпучил глаза. — А мне кажется, что именно о дуэли речь и шла, или я снова нет так его понял?

— Я не отказываюсь от поединка с вами, несмотря на все запреты и на последствия данного нарушения, — Гуль сделал максимально невинно оскорбленное лицо. — Но дуэль состоится, только после окончания войны. Это будет более разумно… По крайней мере, последствия ее не так серьезно скажутся на карьере победившего в нем…

— Как благородно и как удобно! — хмыкнул Иван Федорович. — Что ж, вы сами отказались. Но все равно ждите меня на свидание. Я все же намерен прибыть на «Громобой» и выкинуть вас оттуда к чертовой матери, если потребуется, то и через технических шлюз! Почему я, перед началом операции сказавший вам, господин контр-адмирал, не вступать в сражение, вижу, как вы все равно нарушаете мои распоряжения?!

— Сложилась, как нам с Михаилом Александровичем показалось, очень выгодная для нашей стороны диспозиция, — попытался оправдаться комдив, заодно приплетая к этому великого князя, который уже пожалел, что бросился на защиту Гуля. — Однако, внезапное нападение османской эскадры…

— Внезапное нападение?! — прервал его, Самсонов, стукнув кулаком по подлокотнику своего кресла и ломая его. — Кому вы рассказываете о внезапном нападении?! Последний мичман понял бы, что Озкан исчез с радаров, чтобы появиться у вас в тылу! Я как командующий флотом Российской Империи заявляю, что у меня в подчинении за все эти годы не было более неспособного и бесполезного командира дивизии, чем вы…

— Позвольте, не вам это решать…

— А кому?! — снова выпучил глаза Иван Федорович.

— Военная Комиссия на Новой Москве разберется с фактами произошедшего и вынесет свой вердикт, — уверенно кивнул Гуль, для себя уже решивший, что именно, он напишет в докладе по разбору сегодняшней операции. — И поверьте, к вам — как к главнокомандующему у членов Комиссии найдется вопросов куда больше, чем ко мне…