— «Абдул Кадир» открыл огонь, — прервал сладостные мысли старика дежурный оператор.

— Сколько орудий работают по нам? — тут же забеспокоился Озкан.

— Два расчета…

— Отлично, — старик опять расслабился и опустился в кресло, — как я и предполагал, у призовой команды русских нет на борту достаточного количества людей, чтобы вести бой наравне с нами… Открыть ответный огонь по защитному полю, только смотрите не попадите в двигатели! «Абдул Кадир» мне нужен целым и невредимым, мы его возьмем штурмом. Поэтому только обнулите энергетические экраны, чтобы в случае чего можно было вывести из строя стреляющие по нам батареи, но не более того…

План адмирала-паши был прост — подойти на близкое расстояние, нейтрализовать те орудия, которые могут помешать штурмовой операции, и несколькими десятками десантных модулей с янычарами на борту, завершить операцию. Все по этому плану и шло. «Седель-Бахр» почти догнал еще пытающийся оторваться от него линкор и своим дальнобойным орудием практически сразу выжег его кормовой энергетических щит. После этого «Абдул Кадир» был вынужден включить тормозные двигатели и развернуться к своему преследователю носом, чтобы уберечь основные силовые установки, ведь русские не догадывались, что Озкан не собирается по ним бить.

Линкор замер, продолжая огрызаться двумя орудиями. Погоня подходила к концу.

— Весь огонь артиллерии по лобовому полю, — приказал Озкан, — выведите из строя две эти действующие по нам батареи…

После указания командующего вся палубная артиллерия тяжелого османского крейсера начала работу по нейтрализации защитного поля «Абдул Кадира». Для канониров «Седель-Бахра» потребовалось немало времени, чтобы его обнулить, все-таки энергозащита линкора была на высоте. В это время две батареи русских в свою очередь продолжали методично истончать поле османского флагмана, это было менее эффективно, чем у атакующей стороны, но все же адмирал-паша заметил, что повреждение энергощитов его крейсера достаточно серьезное.

— Они что задействовали еще одну батарею? — недоуменно спросил Озкан, отчетливо видя, как от «Абдул Кадира» одновременно отходят сразу три трассирующих линии зарядов плазмы.

— Нет, господин, у русских продолжают работать только две, — был ответ офицера на мостике.

— Я разве слепой и не вижу, как стреляют три орудийных расчета?! — взбесился Озкан, обеспокоенный тем, что поле его крейсера уже истончилось почти наполовину. — Они наращивают огонь! Русских, что на борту больше, чем я предполагал?

— Да, нет же, господин адмирал, — возразил дежурный, — уверяю вас, работают две батареи, а не три… Просто одна батарея у них спаренная, поэтому…

— Что ты несешь, болван! — сорвался на своего подчиненного, старик, — Ты не знаешь, что на «Абдул Кадире», как и на любом из наших кораблей, нет орудийных спарок! На всех кораблях флота султана стоят только одинарные артиллерийские орудия, это знают даже курсанты!

Испуганный дежурный молча хлопал ресницами, с одной стороны боясь, что-либо возразить своему взбешенному командиру, а с другой, собственными глазами видевший на экране работу по «Седель-Бахру» именно спаренной батареи. Он конечно же знал что адмирал-паша был абсолютно прав и на во всем османском флоте сдвоенных крупнокалиберных орудий не существовало, но с фактами ведь не поспоришь. Вот изображение и идентификационный номер «Абдул Кадира», а вот работающая батарея явно ему не принадлежащая! Русские что, такие мастера, что смогли быстро установить собственные батареи на трофейном корабле?!