Очевидно, что наши убеждения, особенно бессознательные и невыявленные, могут породить абсолютный хаос в нашей любовной жизни. Мы не только живем в соответствии с этими установками (скажем, женщина, подспудно убежденная в своей никчемности, выходит замуж за нелюбимого, но богатого мужчину), но еще и постоянно ищем способы подтвердить их справедливость, как правило за свой же счет.
Энн выросла в Беверли-Хиллз – одном из самых богатых и, пожалуй, самых претенциозных мест Америки. Ее мать одна воспитывала двух дочерей. Зарабатывала она немного. С раннего детства Энн страдала от их экономического статуса. Она стыдилась своей «дешевой» одежды, «уродливой, тесной» квартиры и «чудовищно старой» машины матери. Ко второму классу она перестала приглашать друзей домой и безумно стыдилась, когда мать приезжала за ней в школу. К семи годам Энн решила скрывать свою бедность любыми способами. Она чувствовала себя ниже других девочек. Все детство ее прошло под знаком стыда и унижения.
Сегодня у Энн есть собственная «уродливая, тесная» квартирка в Беверли-Хиллз. Она по-прежнему стесняется пригласить бойфренда к себе, потому что считает, что к своему возрасту уже должна была бы жить по-другому. Хотя Энн красива, она считает свою внешность «посредственной». У нее прекрасная фигура, но она постоянно жалуется на то, какая она толстая. Хотя ее заработок приближается к шестизначной цифре, она убеждена, что ей недостаточно денег для покупки того, что могло бы помочь ей лучше относиться к себе и своей жизни. А то, что она «по-прежнему одинока», вообще повергает ее в ужас. Ей 34 года – и она убеждена, что жизнь ее кончена. Она часто оказывается единственной одинокой женщиной на вечеринках, и весь вечер ей приходится бороться с глубоким чувством унижения и стыда. Хуже того, когда Энн встречает мужчину, который вызывает у нее симпатию, все кончается разрывом, потому что она оказывается недостаточно хорошей для него. То же самое происходит с теми, кому нравится она. Энн всегда находит в них недостатки и отвергает их сама. В мире Энн господствует комплекс неполноценности.
Наши установки становятся строительным материалом, из которого мы строим свою жизнь и на основе которого понимаем свое место в мире. Они становятся нашей личностью. Мы не просто думаем, что порой ведем себя неправильно и плохо. Нет, мы верим в то, что сами неправильны и плохи, и начинаем относиться к себе «плохо» или находим тех, кто сможет наказать нас за то, что мы «плохи». И сколь бы мучительно и тяжело ни было жить по такому сценарию, живущему в наших сердцах, можно испытать огромное облегчение, произнеся все вслух. Это аналогично первому шагу в обществе Анонимных Алкоголиков: «Привет, меня зовут Джейн, и я верю, что некрасива и одинока»[1]. Браво!
Мне самой было трудно найти реальную любовь в течение первых сорока лет жизни именно из-за убеждения в собственной никчемности и неполноценности. Эти «истины» открылись мне еще в детстве, когда нас бросил отец («он ушел из-за моей никчемности»), а мать моя была настолько красива и умна, что я поверить не могла в то, что смогу хотя бы приблизиться к этому уровню («значит, я неполноценна»).