Помимо японских генералов, на совещание сверх штата был приглашен состоящий при маршале Ояме глава британской военной миссии генерал-лейтенант инженерной службы Уильям Николсон. Иные иностранные военные агенты при ставке главнокомандующего японскими войсками в Маньчжурии: германский майор Гюнтер фон Эцель, французский подполковник Шарль Корвисар, итальянский капитан Энрико Кавилья и прочие австро-венгерские, турецкие и шведские деятели – были наблюдателями, англичане же работали на этой войне инструкторами. Британское правительство было напрямую заинтересовано в победе Японии и добивалось ее не только поставками вооружений, но и прочими средствами, не всегда чистоплотными. Как сказал генерал Никольсон: «…эта война уже выиграна за вас британской дипломатией, лишившей Россию союзников. Вам осталось только поставить в ней убедительную точку на поле боя, чтобы царь Николай с чистой совестью бросил оружие и заговорил о мире».
При этом маршал был уверен, что британская «дипломатия» это немного большее, чем успешное заключение пакта о «Сердечном Согласии», фактически парализовавшее русско-французский союз. Ведь недаром на ключевых должностях в русской армии оказались такие никчемные личности как Стессель, Куропаткин и Сахаров, а британская и японская разведки совместно готовят в России всеобщее «народное» возмущение, накачивая оружием и деньгами эсеровскую боевку. Но маршал прекрасно понимал, что никакой благотворительности тут нет, а все услуги оказываются в долг. После войны британцы выставят микадо счет за свою помощь, и оплатить его Страна Восходящего Солнца сможет только в том случае, если одержит победу над одной из сильнейших мировых держав. С победами же было откровенно плохо: японская армия достигала результатов не столько из-за гениальности японских генералов и самурайского героизма солдат, сколько из-за косожопорукости, а то и прямого предательства трех означенных русских командующих. Если Стесселя сменят на Кондратенко, а Куропаткина на Линевича или Гриппенберга, то тогда у него, Оямы, начнутся настоящие неприятности. Со Стесселем, учитывая, что третья армия разгромлена, кажется, уже кончено. Остается понять, кто из оставшихся двоих русских командующих-неудачников будет следующим кандидатом на замену.
– Итак, господа, – сказа маршал, оглядев склонивших в поклонах подчиненных и одного, прямого как палка, британского начальника, – должен вам сообщить, что наша третья армия потерпела неожиданное и загадочное поражение. Вчера утром из штаба генерала Ноги пришло сообщение об ожесточенных боях на горе Высокой, в течение ночи занятой свежим русским соединением с артиллерией и пулеметами. При этом траншеи, проложенные нашими саперами к вершине горы, оказались необъяснимыми образом забитыми ломаным камнем, а находившиеся в них часовые-наблюдатели погибли все до единого. Последующие атаки, предпринимаемые нашими войсками на эту ключевую вершину, господствующую над всей крепостью, не имели ни малейшего успеха и отбивались неизвестным противником с большими потерями для наших войск.