Едва колонны с полувздохом-полустоном сдергивают с голов мохнатые папахи и лихие бескозырки, как Артанский князь обнажает свой ярко вспыхнувший небесным пламенем меч Архангела Михаила, а знаменосец расчехляет Священное Алое Знамя. И ночь превращается в день: становится светло, как под мощным электрическим прожектором. По рядам проносится тихое «ох!», а Артанский князь, вздев свой меч высоко над головой, и поцеловав край знамени, громко чеканит слова:
– Солдаты, матросы и офицеры, боевые товарищи и братья по крови! Властью Защитника Земли Русской, данной мне Всемогущим Господом Богом, благословляю вас на бой кровавый, святый и правый! Во имя Отца, Сына и Святого Духа! Аминь…
После чего, перебросив сияющий меч в левую руку, правой он широко крестит собравшихся, которые в это время громким хоровым речитативом читают молитву «Отче наш». Потом раздается звук, похожий на негромкий звон колоколов – и откуда-то с небес на штурмовые колонны опускается пелена сияющего тумана. Этот туман окутывает крестящиеся фигуры, как бы впитывается в них; и когда князь убирает в ножны свой сияющий меч, становится видно, что у русских солдат и офицеров, изготовившихся к атаке, таким же светом светятся глаза и чуть-чуть – граненые острия трехлинейных винтовок, на время действия благословения воспринявшие часть свойств священного меча бога русской оборонительной войны.
Закончив творить ритуал благословения, Артаский князь еще некоторое время смотрит на воинство, в котором каждый солдат офицер или матрос в глубине души переживает сейчас бурю чувств. Несмотря на то, что вокруг стоит кромешная тьма, эти люди видят все вокруг так, как в не очень густых сумерках. Но главное даже не это. Все подвергшиеся благословению осознали святость и благородство своего дела как непререкаемую истину. Враг будет разбит, победа будет за ними. И даже самому скептическому скептику становится ясно, что после атаки, до которой осталось меньше четверти часа, война с Японией претерпит коренной перелом, и этот мир уже никогда не будет прежним…
Часть 42
06 декабря (23 ноября) 1904 год Р.Х., день второй, полдень. город Хайчен, штаб японской Маньчжурской армии.
Главнокомандующий японскими войсками в Маньчжурии – маршал Ояма Ивао.
Получив известие о том, что связь с осаждающей Порт-Артур третьей армией генерала Ноги Марэсукэ прервана, а на Цзиньчжоуском перешейке обнаружены интенсивно окапывающиеся армейские части неизвестной государственной принадлежности, маршал Ояма распорядился немедленно собрать Военный Совет. Получив соответствующее указание, начальник штаба ставки генерала Кодама Гэнтаро немедленно вызвал в Хайчен командующего первой армией генерала Куроки Тамэмото, командующего второй армией генерала Ясуката Оку и командующего четвертой армией маршала Митицура Нодзу. От линии фронта, проходящей в шестидесяти километрах южнее ставки Куропаткина в Мукдене (ныне Шеньян), ставку японского главнокомандующего отделяли те же шестьдесят километров. Конечно, отзывать на совещание в ставку сразу всех командующих армиями представляло некоторый риск, но маршал Ояма был уверен, что его оппонент по ту сторону фронта не воспользуется временным отсутствием японских генералов. Более того, в силу хронической импотенции русской разведки он о нем даже не узнает.