— Абд его звали. Я работала волонтёром. Возила им вещи и продукты.
— Им? Беженцам?
— Мы влюбились друг в друга с первого взгляда. Он надолго поселился здесь. — Ингрид положила руку на правую грудь. — Единственный приличный араб, из тех, кого я знала близко. Мне казалось так. Но вид на жительство ему не дали. Он служил у Саддама.
— Постой, а как же вы поженились без вида на жительство?
— Нас поженили в лагере, его друзья. Это был вроде как неофициальный обряд.
— Надо же.
Вернер допил из стакана. Голова кружилась. Ему хотелось закурить, развалиться поудобнее и начать громко шутить. Он подумал об Эльвире. Надо было уходить, пока не поздно.
— И что я узнаю? — будто через вату донесся голос Ингрид. — Он уже получил гражданство Норвегии и привёз из Ирана двух своих жён.
— Ого!
— Я поехала в Вестфол. Разыскала его…
Ингрид умолкла.
— А дальше? — спросил Вернер.
— Дальше?
— Да. Ты поехала в Вестфол…
Ингрид долго не отвечала. Потом вздохнула:
— Я скучала.
— Это понятно, а он?
— Он? Да чёрт с ним! Я по тебе скучала.
— А, — сказал Вернер, разглядывая пустой стакан. — Ты немного опьянела…
— Дурак! — крикнула Ингрид. Паук вздрогнул. — Я следила за тобой.
— Вот как? — приподнял бровь Вернер. — Где?
— Везде. Я уже несколько месяцев слежу за тобой и твоей бабой. Что, ты думаешь, я делала на вокзале?
— Следила за мной, — ответил Вернер тоном послушного ученика.
— Нет!
— Нет?
— Я следила за Эльвирой. Хотела застукать её с любовником.
Вернер подскочил и чуть не упал. Ингрид разлила, выпила.
— Я думала, она поехала от тебя к любовнику. Я ехала следом. Взяла напрокат машину.
— Ты серьезно это всё? Ты же говорила, что не знаешь о ней ничего.
— Это специально, — ответила Ингрид. — Я просто решила проверить тебя, узнать, что ты о ней скажешь. Послушай, много мне не удалось увидеть.
В лагере были беспорядки. Потом твоя Эльвира с оператором уехали в гостиницу. Ночью. Думаю, они трахались.
— Думаешь?
— Она гладила ему яйца через брюки. Это я точно видела.
— Это всё дерьмо! — махнул рукой Вернер. — Я видел её оператора. Герр Мюллер. Ему шестьдесят два года, он лысый, у него вставные зубы и внуки.
Вернер отпил.
— Не знаю, у кого там зубы и внуки, но сейчас у неё новый оператор — молодой, смуглый красавец, поджарый. Ему лет тридцать на вид.
— Я тебе не верю, — сказал Вернер.
Ингрид пожала плечами и грустно вздохнула.
— Ах, Вернер!
— Что?
— Я хочу, чтобы ты был счастлив.
— Я и сам бы не отказался.
— Хочешь сигарету?
— Давай.
Ингрид принесла пачку ментоловых сигарет. Вернер закурил. В голове подул зимний ветер.
— Значит, — сказал он, — ты взяла машину напрокат. Правильно? А что ты делала на вокзале?
— Я оставила машину на стоянке и вернулась на поезде. Слишком вымоталась за рулём.
— На поезде! — подпрыгнул Вернер. — На дрезденском? Ты видела там Эльвиру?
— Не видела. Думаю, она осталась с любовником в гостинице.
— Хватит. Я же сказал, что не верю тебе.
— Как хочешь. Потом будет больнее.
— Раз она осталась в гостинице, значит, с ней всё в порядке, — рассудил Вернер, разглядывая сквозь стакан потолок. — Надо позвонить в гостиницу.