– Кейтлин. – Антонио легко коснулся своим бокалом бокала Кейтлин, молчаливо извиняясь за то, что прервал ее. Ему нравилось произносить ее имя. – Я просто хотел выпить с тобой вина. Как ты справедливо сказала, мы – семья. Ничего дурного мы не делаем.

– Но мы не семья, я хочу сказать, не настоящая семья. Ты собирался выставить меня из этого дома, но я уговорила тебя подождать до конца праздников. А что потом, Антонио? Я хочу знать, что ты собираешься делать.

Очевидно, Кейтлин действительно обладает способностью читать его мысли.

– Я пока не могу сказать тебе ничего определенного, – осторожно ответил Антонио. – Январь еще не наступил, к тому же мне о многом надо подумать. А что ты собираешься делать?

– Мне трудно сказать.

– Тогда ответь мне на другой вопрос. Почему сегодня в клубе ты постоянно приходила мне на помощь? Ты словно читала мои мысли и точно знала, когда мне нужна поддержка.

– Ну… – Нахмурившись, Кейтлин посмотрела на Антонио, и в ее глазах он вдруг заметил печаль. – Не знаю. Было заметно, что ты помнишь не всех, и мне не хотелось, чтобы ты чувствовал себя неуверенно.

Искренность Кейтлин потрясла его до глубины души.

– Было заметно?

– Да, но не всем, – поспешно ответила она. – Думаю, заметила только я. Потому что… ну… я была рядом и… следила за тобой.

Взгляд Кейтлин скользнул по его телу. Она даже не пыталась скрыть свой интерес, возможно, потому, что вообще не умела притворяться. Он внимательно посмотрел на нее. Мягкий свет лампы подчеркивал изгибы ее тела. Антонио бросило в жар.

– Тогда я должен поблагодарить тебя за то, что ты так внимательно следила за мной. Кстати, мне интересно было бы знать: что ты надеешься получить за помощь?

– Получить? – Кейтлин недоуменно посмотрела на Антонио. – Я помогаю тебе потому, что ты нуждаешься во мне. Ты сам так сказал. Я просто хочу тебе помочь.

– Почему?

– Мне нравится сознавать, что я нужна тебе! – Зажмурившись, она помотала головой, вскочила на ноги. – Я не то хотела сказать.

– Кейтлин.

Она расстроилась, и все из-за Антонио. Он посмотрел ей в лицо, на котором читалось немое отчаяние, и ему совсем не понравилось охватившее его вдруг чувство вины.

Встав с кресла, он подошел к Кейтлин.

– А что ты хотела сказать? – негромко проговорил он.

Она отвела взгляд.

– Я хотела сказать, что для меня самое важное – это мои дети.

Подчиняясь инстинкту, Антонио протянул руку, взял Кейтлин за подбородок и посмотрел в ее глаза.

– Для меня тоже. Поэтому я и задаю тебе все эти вопросы. Я хочу знать, почему ты мне помогаешь. Потому что рассчитываешь на солидное вознаграждение? Или по каким-то другим, пока непонятным мне причинам?

– В самом деле, Антонио? – В ее голубых глазах полыхнуло пламя. – Ты вообще понимаешь, что это такое – быть матерью? Что это значит для меня лично? Леон, Аннабелла и Антонио-младший – мои дети, – продолжала она, и с каждым словом ее голос звучал все более страстно. – Не только твои. Я выносила их и старалась растить по мере сил. Я могла бы прожить и на зарплату бухгалтера. Так и сделала бы, если бы судья не решил поручить мне опеку над детьми и не дал возможность распоряжаться их наследством. Оставь свои деньги себе. Дело не в них, а в любви.