– Зачем ты его злишь?
– Ничего страшного, от сделки он уже не откажется.
– Но все-таки это опасно.
Букинист быстро вернулся и издали показал плотненькую пачку, завернутую в бумагу. По иронии, бумага очень походила на ту, в которую Тамара упаковала орфографический словарь.
– Ну вот, – сказал Семен Федорович. – Давайте обменяемся.
– Секунду. – Олег настороженно прислушивался, но не мог уловить ни единого постороннего звука. Старый дом – рассохшийся и дряхлый – молниеносно откликался на каждое движение тысячью скрипов и стонов. Нет, никого, кроме них, тут еще не было. Зря он взял сюда Тамару, он должен был пойти один. Возможно ли, что никто не придет на помощь? Сейчас придется отдать вместо карт словарь и что последует затем? Он протянул руку за деньгами:
– Сперва пересчитаю.
– Как угодно, – фыркнул Семен Федорович. Он развернул пачку. Доллары – и побывавшие в употреблении, и совсем свежие – замелькали между его пухлых, будто пыльных пальцев. Тамара следила за ними с выражением отчаяния. Наверняка она тоже представляла себе передачу «куклы» вместо карт и все возможные последствия.
– Скажите, – сказал Олег, когда деньги были сосчитаны. – Сколько вы сами рассчитываете выручить на этом деле?
– Не волнуйтесь за меня, – огрызнулся тот. Семена Федоровича трудно было узнать – он одновременно злился и нервничал. – Вам заплачено больше, чем вы заслуживаете. Откуда вообще у вас эти карты?
– Не догадываетесь? – удивился Олег. – А вы наверняка ее знали. Она часто бывала у вас в магазине.
Тот вопросительно уставился на него, а потом отрицательно качнул головой. Олег хотел спросить, почему он возражает против очевидного, но в эту минуту дверь распахнулась.
На пол никто не падал, впрочем, и нужды в этом не оказалось. Семен Федорович даже не собирался обороняться. Он в ужасе посмотрел на вошедших, потом бросил взгляд на деньги, веером лежавшие на столе, попытался их собрать… В глубине дома послышался клекот и нарастающий шум. Олегу показалось, что мимо дверей в сенях провели упирающегося Кирюшу.
На улице поднималась сухая, крупитчатая метель. Семена Федоровича с церемониями усаживали в обычную гражданскую машину. Олег больше не встречался с ним взглядом, зато Тамара потом уверяла, что он смотрел в их сторону – неподвижно, как будто растерянно.
– Вор всегда бывает удивлен, встретив честного человека, – неожиданно назидательно заметила она. – Ведь ты запросто мог продать ему эти карты и заработать двенадцать тысяч долларов!
Олег попросил не развивать эту тему. Он думал о последних словах, которыми обменялся с Семеном Федоровичем, и пытался понять – что означал тот отрицательный жест? Ведь они уже дошли до той черты, когда объясняются начистоту.
Беседуя со следователем, Семен Федорович держался корректно и весьма спокойно. Он признался, что не мог удержаться от искушения и не приобрести по случаю такую диковинку, как эти карты. Сам-то он никогда их в глаза не видел, но представлял, сколько за них можно выручить при перепродаже. Он так легко сознавался в том, что продажа совершалась в обход закона и без участия налоговой инспекции, что попытка сыграть именно на этой струнке окончилась полной неудачей.