– Я в ссылку, дорогая! – Отправил Самойлов воздушный поцелуй через головы толпы.

– Ты все-таки нашел способ избежать родной тещи?! – Возмутилась княгиня Черниговская, глядя на спешно уходящего муженька.

А тот только шаг ускорил.

Ломов осознал себя, наверное, только через десяток минут. Целым, невредимым, стоящим на пустынном пятачке, под любопытным взглядом людей, что шастали туда-сюда явно дожидаясь, пока юнкер придет в себя.

И не мудрено – шепотом уточнив, что ему предложили, и узнав ответ, цесаревич Сергей Дмитриевич подарил Ломову Балашиху… За храбрость и честь.

Забавно, что в Балашихе Ломов не так давно снимал квартиру. И вот, за неполный месяц добился того, что вновь придется туда вернуться.

Подрагивающими руками юнкер поднял все еще почти полный бокал шампанского и опустошил его целиком.

– Поздравляю с наградой, граф! – раздалось веселый мужской голос со стороны. – Можно ли надеяться, что теперь пропадут пробки на выезде из города?

– Безусловно, – серьезно кивнул Ломов.

– И как вы планируете этого добиться? – Иронично добавили с другого края.

– Так же, как на Мясницкой улице. – Поднял новоиспеченный граф взгляд на обступившую его толпу. – Я возьму флаг полка и пойду по улице.

Сдержанный смешок утонул в мертвой тишине, а люди принялись деловито расходиться, даже разговорами не касаясь улицы, где начисто срезало фасады, но добавилось по полосе в обе стороны.

– Вот видишь! – Торжествующе произнес со спины знакомый голос женщины в возрасте.

Ломов обернулся и заметил возле знакомой колонны давешнюю супружескую пару.

Правда, вид у мужчины был ныне вовсе ошеломленный. Потому как видеть, как цесаревича бьют винной бутылкой по голове, а потом получают за это город – любого выведет из колеи.

– Им сейчас все позволено! – Шипела супруга, одновременно кокетливо улыбнувшись юнкеру.

– Сегодня же свяжусь с его сиятельством. – Промокнул платочком лоб мужчина. – У нас как раз недоигранная партия в преферанс. В пух и прах проиграюсь! В пух и прах! Потом напьемся, всю ночь будем ходить по салонам! Трактир сожжем, как в юности! Бабы, драки – все, все стерплю ради Гришеньки!!!

Новогодние праздники промелькнули вереницей серых и тихих дней. Редкие залпы салютов, высвечивающие снежные небеса над Сулаж-Горой, совсем не походили на привычный размах празднований семейства Долгоруких, известных щедростью и грандиозными торжествами по поводам гораздо более скромным. Но хозяевам окрестных земель не повезло попасть в список помилованных. И если где-то обрадуются громкому залпу салюта, то в княжеских покоях только нервно вздрогнут – уж больно схоже со звуком выстрела.

Хлеб и лекарства закупались вместо новогодних подарков; немногословные наемники забрали себе бюджеты аниматоров и развлекательных трупп, а под лунным небом расчерчивал небосвод не Дед Мороз в упряжке из сорока оленей, а самолет радиоэлектронной борьбы.

Видимо, нечто серьезное простили Долгоруким – явно такое, что те сами не поверили.

Не то, чтобы нам, окруженным высоченными стенами крепости Биен, желалось чужого праздника. У нас, гордых хозяев независимой твердыни, был свой собственный Новый год – с елкой, гирляндами и снеговиками. До моего прибытия, правда, елки и гирлянд не было – но в обмен на обещание не устраивать салюты там, где летают аппараты тяжелее воздуха, привезли вертолетами. Материала же для снеговиков и у самих было – горы…