– Это вещь при вас? Сделать сегодня? – Задрожал в волнении голос Ломова.

Взгляд цесаревича мельком глянул на левый карман, но тут же посмотрел серьезным и одобрительным взглядом.

– Не стоит торопиться. Я держу свое слово – сначала вы примете присягу и получите свой город. Самойлов не настолько важен. – Ленивым жестом цесаревич подманил официанта с бутылкой вина и двумя бокалами.

Один бокал передал собственноручно Ломову, второй взял сам.

Шампанское пришлось убрать в левую руку.

– Поздравляю с верным решением, – поднял цесаревич бокал, предлагая чокнуться.

На что юнкер коротко плеснул содержимое своего бокала Константину Дмитревичу в глаза. А пока тот ошеломленно пытался проморгаться, подхватил тяжелую бутылку с подноса и обрушил ему на голову.

В наступившую тишину, охватившую небольшой пятачок площадки, стремительно ворвался Самойлов, на ходу снимая камзол и накидывая его на лицо рухнувшему на землю цесаревичу.

– У него. В левом кармане. – Холодно произнес юнкер Ломов, отставив пустой бокал на поднос ошеломленному официанту.

Кто-то заполошно вскрикнул, а с границы танцплощадки к гусарам рванула дворцовая охрана.

– Обыскать! – Рявкнул на них Самойлов, стоя указывая на лежащее тело. – Лицо не трогать! – Шикнул он на потянувшего за камзол человека.

– Что происходит? – Несколькими секундами объявился рядом цесаревич Сергей Дмитриевич, прибывший на женские крики и панику.

– Нашли! – Азартно произнес охранник, достав из левого кармана аккуратный кожаный чехол с металлической застежкой.

Клацнул металл, и на свет показалась длинная серая лента, довольно старая на вид.

Недоуменно глянув на находку, охранник все-таки сдернул пиджак с лица обыскиваемого и в ступоре уставился на залитую кровью голову цесаревича Константина.

– Я не хотел. – Вздрогнув всем телом, испуганно поднял он взгляд на Сергея Дмитриевича.

– Что случилось с моим братом, Самойлов? – Напряженным голосом произнес цесаревич.

– Вино ударило ему в голову. – Меланхолично ответил тот.

– Вы посмели поднять руку на нашу кровь? – Не отрывал взгляда цесаревич от серой ленты в руках охранника.

– Я способен и на такое.

– Вам не будет пощады, Самойлов.

– ДеЛара.

– Что? – Повернул Сергей Дмитриевич голову, не отводя глаз от ленты.

– Не будет пощады, – согласно кивнул господин ротмистр. – Но – ДеЛара. Думаю, надо отправить меня в ссылку к деду, до суда. Как вы полагаете?

– Полагаю, это полностью соответствует моменту, ДеЛара. Ленту я изыму. – Повелительным жестом приказал он охраннику ее отдать. – Медик!! – Закричал он, и через людское волнение, собирающееся в десятке метров от происшествия, тут же протолкались трое с комплектом носилок и чемоданчиком.

Правда, в лицо тут же получили шипящую команду цесаревича перевести в глубокий сон и ни в коем случае не исцелять.

– Моему брату сделалось дурно, господа. – С улыбкой повернулся Сергей Дмитриевич к людям. – Прошу вас, выпейте в его честь и развлекайтесь! Он присоединится к нам снова, как только сможет.

И окружающие охотно последовали совету. Потому что не было ничего, что не могли бы исцелить приданные к торжеству медики. Разве что кроме того, что им запретили целить прямым приказом.