– Ясно. Дальше?

Кабан продолжил:

– Рядом с большими домами – четыре обычных здания. В них размещена охрана, свободная от дежурства.

– Которая также принимает ночью женщин?

– Кто принимает у себя, кто уходит к рабыням. Кто отдыхает.

– Да, действительно бардак. Как же охранялись девушки, впоследствии отправляемые за «бугор»?

– О, тогда все менялось. Их охраняли с соблюдением всех установленных правил. Но те бабы, что сейчас в ауле, не девочки стоимостью в несколько миллионов долларов. Сейчас на базе расходный материал, шлюхи, рабочие лошади.

Тимохин спросил:

– Что еще?

– В остальных домах ютятся рабы.

– Подходы к аулу?

– Их три: две тропы южного перевала, одна – ведущая к посту на вершине северного хребта. Ну и ущелье. С запада. На востоке оно непроходимо.

– Что еще скажешь?

– Вы обещали, что сообщите, когда планируете нанести удар по базе.

Командир «Ориона» поинтересовался:

– Ты сейчас дома?

– Да!

– Тогда прикинься больным и ни сегодня ночью, ни завтра, ни послезавтра на улицу не выходи. Это все, что я могу тебе посоветовать, дабы гарантированно сохранить жизнь. По крайней мере, наши бойцы тебе вреда не принесут. Ну а уже с боевиками решай проблемы сам. Хотя, думаю, решать их станет не с кем. И все же будь на стреме, не расслабляйся!

Кабадзе ответил:

– Я все понял!

Тимохин задал еще один вопрос:

– Да… Хан сможет в ходе штурма выйти на связь с Тимуром?

– Вряд ли, если вы будете действовать быстро и снесете с крыши спутниковую антенну.

– У него нет портативной станции?

– Есть, но ее надо еще привести в рабочее состояние. Стационарная же находится в полной готовности.

– Я тебя понял.

Кабадзе добавил:

– И еще! Развалины внешне выглядят безобидно, но на самом деле там можно организовать достаточно мощный укрепрайон. Так что будет лучше, если вы не допустите прорыва людей Хана к развалинам.

– Похоже, ты решил действительно оказать нам существенную услугу.

– Я делаю это исключительно в целях облегчения собственной участи.

– Ясно. У тебя все?

– Да.

– Тогда до встречи в ауле, Дон. И не вздумай совершить глупость. Не пытайся уйти из аула. Тогда все наши соглашения утеряют силу, а ты будешь обречен на смерть.

– Я себе не враг. До встречи, Орион.

Тимохин переключился на Крымова и сообщил ему результаты переговоров с Кабадзе. Кабан, по сути, подтвердил уже полученные спецназом разведданные. Крымов объявил о выходе групп на рубеж штурма в 7.00 среды, 6 октября.

В горах стемнело. Наступила жуткая тишина, прерываемая воплями шакалов, мечущихся стаями где-то на востоке, и резким лаем сторожевых псов, которых в ауле было немного. Наступила ночь перед штурмом. Долгая, тревожная ночь.

Впрочем, не для всех она была тревожной и долгой. Наемники, решившие провести время в обществе проституток, закрылись в своих комнатах с женщинами или ушли в соседние дома. Охранник привел к Кабадзе Лейлу. Статную, красивую женщину, которая нравилась Кабану. Но она была нужна бандиту не как любовница, сожительница или просто женщина из Хаба-Юрта, которой он решил помочь. Лейла была нужна Кабадзе для других целей. Поэтому ему предстояло разыграть спектакль. Как только она переступила порог его дома, Кабадзе указал на комнату: