– Проходи, женщина!

Лейла подчинилась.

В комнате спросила:

– Зачем ты позвал меня, Лечо? Среди рабынь много шлюх и моложе и красивей меня. Как Мари, которую пригрел Хан.

– Ты жалеешь об этом?

– Нет! Но мне обидно. Я не рабыня, хотя меня и подарили Зелимхану, как вещь.

– Тебе было хорошо с ним?

– Почему ты спрашиваешь об этом?

– Ответь, Лейла!

– Нет! Но я старалась доставить ему удовольствие. А он... отправил меня на кухню!

Кабадзе подошел к женщине, резко притянул ее за талию к себе:

– Если бы ты знала, как я хотел чувствовать рядом твое тело, видеть твои глаза, твои зовущие губы. С первого раза, как я увидел тебя, понял: ты – та единственная, кто нужна мне. И плевать на прошлое. Но я ничего не мог сделать, пока ты жила с Ханом. Теперь все изменилось. И я спрашиваю тебя: хочешь ли ты стать моей женой? Одной, единственной женой?

Женщина изумленно переспросила:

– Женой? Я не ослышалась, Лечо?

– Да, женой!

– Но я же...

– Лейла, мне плевать на твое прошлое.

– Я не чувствую искренности в твоих словах.

– Это потому, что я давно не общался с женщинами не как со шлюхами. Я растерян, взволнован, влюблен. И я в ожидании.

Женщина обняла коварного Кабадзе:

– Да, Лечо, я согласна! Обещаю быть тебе верной женой. До могилы. Но позволит ли Хан нам жить вместе?

Кабадзе отпустил Лейлу, предложив:

– Пойдем в спальную комнату, я хочу тебя!

– Мне надо принять душ.

– Я позаботился об этом, вода нагрета. Прими душ и приходи в спальню, я зажгу свечи, приготовлю бутылку настоящего грузинского вина и разберу постель, которая станет нашим брачным ложем.

– Я не верю своим ушам.

– Верь мне, Лейла! Я – не Хан, я другой! И ты убедишься в этом!

– У меня нет с собой нижнего белья!

– Там, в душевой, висит моя рубашка. Она заменит тебе белье.

– Но я выйду почти голой.

Кабадзе улыбнулся:

– Так это же хорошо! Это только усилит желание, кипящее внутри меня!

– Хорошо, Лечо. Я скоро вернусь.

Отправив женщину в душ, Кабадзе прошел в спальню, открыл бутылку с выдержанным грузинским вином, наполнил два бокала, снял рубашку, оставшись в спортивных брюках, сбросил с кровати одеяло. Взял в руки бокалы, встав посреди спальной комнаты.

Быстро приняв душ, Лейла вошла в спальню. Кабан протянул ей бокал:

– Давай, дорогая, выпьем за наше счастье!

Женщина пригубила вино.

Кабадзе отбросил бокал, сорвал с Лейлы рубашку, стянул с себя спортивные штаны вместе с плавками, опрокинул женщину на кровать. Он старался. И после страстных движений Лейла вскрикнула. Удовлетворившись, она прижалась к бандиту:

– Как давно я не испытывала оргазм, Лечо. Ты прекрасен! Сделай теперь для себя.

Удовлетворив собственную страсть, Кабадзе нагнулся над женщиной:

– Лейла, нам надо бежать отсюда. И бежать ночью.

– Но почему, Лечо?

– Ты видела на столике в комнате рацию?

– Да!

– Так вот, Керим с Ханом где-то допустили ошибку, и русские вышли на них. Я это почувствовал, находясь у Хаба-Юрта. А когда сегодня слушал эфир, то услышал переговоры неизвестных людей. И понял: аул окружен русским спецназом. Рано утром он нападет на базу Хана. Он – их главная цель, но, захватывая Дакаева, русские не оставят в живых ни одного мужчину. Женщин не тронут. Такой они получили приказ.