- Леша, и ты тоже - иди вымой руки и садись. Посмотри, с каким роскошным подарком явилась к нам Степанида Тимофеевна!

Посреди стола стояла высокая зеленоватая банка с вареньем или повидлом.

- А мне вот что подарили! - пропищала Ляля, показывая над краешком стола маленький арабский мячик с красным треугольничком на черном шершавом брюшке.

- Да, - сказала Стеша, обращаясь к Леньке, - а тебе не подарю. Не рассчитала немножко. Оконфузилась. Тебе уж небось футбольный надо?.. А? Играешь?

- Нет... я не умею, - промямлил Ленька. Ему действительно никогда не приходилось играть в футбол. Какие там футболы! Не до футболов было...

...Намыливая на кухне серым жуковским мылом руки, лицо и шею, он почему-то вспомнил девушек, которых давеча обогнал на Международном. Потом вспомнился ему Мензелинск, зима позапрошлого года. Юрка, митинг на городской площади и песня о титанах труда, которую пели комсомольцы.

Бодро и фальшиво насвистывая мотив этой песни, он с удовольствием растирал лицо грубым кухонным полотенцем и думал о том, что ему повезло. Он избавлен от необходимости объясняться с матерью. А кроме того, он чувствовал, что с появлением Стеши в его жизнь врывается что-то хорошее, светлое, мужественное и сильное.

Когда он вернулся в комнату, за столом шел шумный разговор. При его появлении разговор оборвался. Он понял, что говорили о нем.

- Степанида Тимофеевна, - сказал он, усаживаясь за стол и принимая из рук матери стакан жидкого чая, - а вы как это нас разыскали?

- Это что за новости еще?! - рассердилась Стеша. - Какая я тебе Степанида Тимофеевна? Может, и тебя прикажешь Алексей Иванычем называть? Как разыскала? А так и разыскала. Ходила, ходила и нашла... А ты что, кавалер, говорят, грузчиком заделался?

Ленька покраснел, смутился, заерзал на стуле.

- Да, Леша, - сказала Александра Сергеевна, - вот и Степанида Тимофеевна тоже считает, что тебе надо учиться.

- Да боже мой, да какие могут быть разговоры! - воскликнула Стеша. Лешенька, да как же тебе, голубчик, не стыдно, в самом деле? Такой способный!.. Вторым учеником в реальное поступил. И вдруг все забросить! Нет, уж ты как хочешь, а я от тебя, господин хороший, теперь не отвяжусь. Изволь поступать в школу...

- Он же не может, он работает, - вмешалась в разговор Ляля.

- Да, между прочим... Ты где работаешь?

- Тут... недалеко... на Сенной, у частника, - забормотал Ленька.

- Я слыхала, что у частника. Где? На какой улице? Как это тебя угораздило такого эксплуататора себе на шею заполучить? Он что, говорят, и договора с тобой не заключил?

- Нет, - со вздохом ответил Ленька, не зная, как замять этот разговор.

- Ведь вот негодяй, а?! Ну, погоди, выберу время, я с ним поговорю, с этим нэпманом.

- Ох, нет, Стеша, не надо, пожалуйста! - испугался Ленька.

- Почему не надо?

- Потому что... потому что я уже ушел от него.

- Как ушел? - ахнула Александра Сергеевна.

- А так, - сказал Ленька, багровея. - Надоело, взял и ушел.

- Совсем?

- Совсем.

- А жалованье он тебе заплатил?

- Нет... Пока не заплатил. Но он обещал... на будущей неделе в пятницу...