- О милый мой! Знал бы ты... Мне столько пришлось перенести за это время, что никакому Майн Риду и Жюль Верну и во сне не снилось.

- Папа и мама твои живы?

- Мама жива, а папа...

Волков помрачнел. Тонкие брови его сдвинулись к переносице.

- Не знаю, - сказал он, оглянувшись. - Может быть, и жив еще... Во всяком случае, мама панихид по нем еще не служит.

Левушка принесла на подносе пиво, пирожные, дымящееся какао.

Волков с фасоном опрокинул над стопкой бутылку, отхлебнул пену.

- Угощайся, пожалуйста, - сказал он, покосившись на стакан с какао.

Ленька глотнул горячего сладкого напитка и опьянел, почувствовал, как по всему его телу разлилась приятная истомная теплота.

- Пирожное бери, - сказал Волков.

- Спасибо, - сказал Ленька, нацеливаясь на кремовую трубочку. - И ты тоже бери.

- Ладно. Успеется. Я сначала бутерброд съем.

- Не ладно, а хорошо, - поправил Ленька.

Оба засмеялись.

- Ты учишься? - спросил Ленька.

- Да как тебе сказать? В прошлом году учился. А в этом... скорее, что нет.

- Что значит: скорее?

- Дела, милый мой, не всегда позволяют посещать уроки.

Ленька не стал спрашивать, какие дела мешают Волкову посещать уроки. Это он и без расспросов хорошо понимал. Он пил какао, с постыдной жадностью ел сладкую, тающую во рту кремовую трубочку и смотрел на Волкова, который, морщась, потягивал темное мартовское пиво и лениво отковыривал от бутерброда кусочки сыра.

"Счастливый, - говорил в Леньке какой-то темный, глухой, завистливый голос. И другой - насмешливый, презрительный и даже немного горделивый голос тотчас откликался: - Вор... жулик... мразь... конченый человек!" Он ругал и Волкова и себя за то, что согласился зайти в кафе. Но уйти, не допив какао и не доев пирожного, он не мог. А кроме того, он был и благодарен Волкову: ведь тот спас его от беды, выручил его.

А Волков от пива уже слегка охмелел. Не доев бутерброда, он потянулся к пирожному.

- Эх, кутить, так кутить, - сказал он. - Возьму-ка и я, пожалуй, какао.

Он постучал ножом по тарелке.

- Мадемуазель!

- Что прикажете, мосье? - с насмешливой важностью проговорила официантка, подходя к столику.

- Дайте нам еще какао... Два!

- Я больше не буду, - сказал Ленька.

- Будешь!.. Два! - повторил Волков, показывая официантке два грязных пальца.

Барышня отошла от столика и тотчас вернулась.

- Может быть, молодые люди, рассчитаетесь?

- Ага! - расхохотался Волков. - Не верите? Думаете, жулики?

Он выхватил из кармана бумажник. Ленька увидел в руках у товарища миллионы и почему-то испугался. Он не пил пива, но почувствовал, что голова у него закружилась.

Официантка взяла деньги и ушла.

- Я пойду, - сказал Ленька, поднимаясь.

- Куда?

- Мне надо. Поздно уже. Меня мама ждет.

- Мама? Жива? - удивился Волков.

- Да. Жива.

- Не пущу! - сказал Волков, схватив Леньку за подол рубашки.

Ленька оттолкнул его руку.

- Мне надо идти, - спокойно сказал он.

На лице Волкова мелькнула трусливая улыбка.

- Леша, присядь на минутку.

Ленька сел на краешек стула.

- Леша, - сказал Волков. - Ты не огорчайся. Я знаю, - ты огорчен. Плюнь на свои бутылки...