– Пора закапывать виноград, – сказал Дан.

– Вы ждете, что сейчас откроется дверь и выйдет маленький Дан? – спросила я.

– Нет. Дан боялся темноты. Он не вышел бы, точно. А в этой пристройке была кухня. По воскресеньям дед делал гуляш. Он говорил, что гуляш должен быть ярко-красным, обжигающим, как пламя, тогда и сам черт даст от него тягу… Едемте, Ева.

Остаток дороги к морю мы молчали.

…Домик оказался маленьким, сложенным из неотесанных камней – он был почти не виден с дороги. Совсем рядом было море, но о его присутствии в кромешной темноте можно было догадаться лишь по тяжелому дыханию волн – дыханию усталого любовника, который вот-вот сорвет признание из уст своей подруги.

– Осторожно, Ева, здесь нет света, – предупредил меня Дан и, нагнувшись над каменным крыльцом, вытащил ключ. Через минуту он был уже в доме.

– Стойте здесь, – сказал Дан. – Сейчас я все устрою.

Он вытащил из сумки фонарик и прошел вперед. Через несколько минут крикнул:

– Заходите.

Я толкнула дверь и вошла.

В комнате действительно не было света, но вся она была ярко освещена свечами. Стены из плохо отесанного камня, все в бликах от свечей, темная пасть камина с аккуратно уложенной поленницей дров; приземистый стол, сервированный на двоих, поздние нежные хризантемы – Дана здесь ждали. В глубине, покрытая тяжелым войлочным покрывалом, чернела кровать.

Дан по-прежнему был в своем элегантном костюме – и босиком.

– Снимайте обувь, Ева, – сказал он мне. – Здесь удивительно теплый пол. А я пока разожгу камин.

Я подчинилась. Пол действительно оказался теплым; янтарные, светящиеся изнутри доски ласково обхватили мои ступни. Это было такое простое и такое невыразимо прекрасное ощущение, что я даже рассмеялась.

У камина стояли два кресла. Но мне не хотелось садиться – хотелось ходить и ходить по дереву, ощущая его вечное тепло. Через несколько минут в камине ровно загудел огонь.

– Хотите есть? – спросил Дан.

– Нет, спасибо, я не голодна. – Я действительно была не голодна.

– Тогда, может быть, выпить?

– Попозже. – Я решила сохранить ясную голову. Стоит мне чуть-чуть выпить, и мне захочется поцеловать его в милые сросшиеся брови и, может быть… Даже соблазнять меня не придется, а он наверняка привез меня сюда с ясной целью – соблазнить…

– Не волнуйтесь, я не собираюсь вас соблазнять, – вдруг сказал Дан, и сердце мое упало – не хватало, чтобы он оказался к тому же еще и телепатом. И тут же оно упало еще ниже – как жаль, что не собираешься меня соблазнять… – У меня есть два существенных недостатка, – улыбнулся Дан. – Во-первых, я на четверть венгр, а венгры совершенно по-особому относятся к женщинам, которых собираются завоевать.

– А во-вторых?

– А во-вторых, я на две трети очень старомодный человек. По мне этого не скажешь, но это действительно правда.

– Я верю. Увезти понравившуюся девушку к осеннему морю вместо того, чтобы сразу уложить в постель на глазах у всей Москвы, – это действительно старомодно.

– Мне просто хотелось провести свой день рождений с вами – и чтобы рядом никого не было. Включая навязчивых набриолиненных официантов…