— Как? Тоже нет? — недоверчиво глянул Гордой. — Неужто сбежали?

— Да нет, — досадливо мотнул головой Алексей. — Как же это говорится по-вашему, — мучительно потёр виски. — А! Мёртвый, во! — устало плюхнулся на ближайший бочонок.

Шесть трупов — и опять ушла, зараза. Похоже, застрял здесь надолго.

Мужики поражённо отшатнулись.

— Мёртвые? — упавшим голосом переспросил Онтей. — Все, что ли?

— Все.

— Да-а-а, дела, — тяжело вздохнул Гордой. — Вот тебе и судилище…

Лар задумчиво попинал засов.

— Я вот что думаю. Самим глянуть бы надо.

— Ага, — взвился Онтей. — Какое там самим! Сейчас откроем, а она как выскочит!

— Не выскочит, — хмуро перебил Лар. — Давно бы уже бы выскочила. Тебе же ясно сказали, — кивнул на Алексея. — Нет её там.

— Открывай, — махнул Гордой.

Сокрушённо покачав головой, Онтей отошёл в сторонку и выжидающе поднял топор.

— Сдурели, как есть сдурели…

— Хорош, не ной, — буркнул Лар. — Без тебя тошно.

Выбив обухом тугой засов, рывком распахнул люк и подсветил факелом.

— Ох, мать моя! — скривился от отвращения. — Глянь, Гордой.

Гордой осторожно заглянул в чёрный провал.

— Д-а-а, вот и нашли свою смертыньку…

— Чего там? — заинтересовался Онтей. — Ну? Не томите!

Соратники молча отошли от люка.

— Сам гляди.

Едва заглянув, Онтей согнулся, бросил топор и побежал в угол, содрогаясь в рвоте.

Проводив задумчивым взглядом, Лар и Гордой переглянулись.

— Да, слабоват что-то стал наш Онтей.

— Да пёс с ним, слабоват. Чего с мертвяками-то делать будем? — тихо спросил Лар.

— Не знаю. Сжечь тут всё и засыпать солью с камнями подальше от греха. А то если бабы прознают, ведь крику потом не оберёшься, сам знаешь.

— Засыпать, говоришь? — Лар задумчиво почесал бороду. — Мысль хорошая. Только вот возиться тут кабы не до весны…

Переговариваясь, машинально подошли к погребу.

— Да, здоровенный вырыли. Камней уйдёт куда как зря.

— Немало, — согласился Гордой, подсвечивая вниз факелом. — Постой, а чего это там такое крошечное белеет? Вроде как на оберег похож, глянь.

— Где? — сощурился Лар.

— Да вон, рядом с воеводой. Как раз под откусанной рукой.

— Гляди-ка, точно оберег. Слышь, Онтей, хорош там наизнанку выворачиваться! Иди сюда. Лучше глянь вон, не твой валяется? А говорил, в лесу потерял, пустомеля!

Онтей утёрся рукавом и, заметно пошатываясь, подошёл и несмело глянул вниз.

— А вроде и мой. И пёрышки сорочьи. А вот шнурок вроде не мой. У меня такой же, но только тоненький, плетёный был, из волос конских белых. А эти чёрные какие-то. Поближе бы глянуть…

— Мой, не мой, — передразнил Лар. — Дык, спустись сам, да глянь!

— Не надо пока никуда спускаться, — раздался сзади строгий голос.

Тяжело переступив порог, Гертруда решительно направилась к погребу.

Облегчённо вздохнув, Алексей поднялся. Ну наконец-то. Прибыла подмога.

Гордой поспешно шагнул навстречу ведунье.

— Не думаю, что тебе нужно на это смотреть, о великая. Не для женского это взгляда.

Гертруда снисходительно усмехнулась.

— Будто бы я не знаю, что там внизу. Я видела всё с самого начала.

Мужчины сконфуженно переглянулись.

Тяжело оперевшись о клюку, ведунья заглянула в погреб.