– Вот ведь жизнь какая! Ростишь ее, ростишь, словно дитя родное, а потом приходится чужим людям отдавать! А ведь привязалась я к ней как к ребенку… даже больше чем к ребенку! Ребенок, он хамит, сквернословит, денег клянчит, а свинка, она такая понятливая, прямо как человек… только что не разговаривает!

В итоге она запросила с Лени немыслимые деньги и еще сильнее расстроилась, когда он согласился на эту цену: значит, можно было и больше запросить…

Зинаида провела Леню и шофера к сарайчику, где она держала свою свинью.

Свинья была крупная и откормленная. Правда, взглянув на нее, опытный водитель сразу же заявил, что это вовсе не свинья, а подсвинок, иначе говоря – кабанчик.

– А тебе не все равно? – надулась Зинаида. – Сало, оно и есть сало, хоть из свиньи, хоть из подсвинка!

– Могут быть проблемы… – проговорил Леня, задумчиво глядя на присмиревшего кабанчика, – впрочем, выбирать не приходится, берем что есть…

Вдвоем с водителем они запихнули кабанчика в мешок, а мешок уложили в багажник «Мерседеса».

Рассчитавшись с Зинаидой, Леня занял свое привычное место и скомандовал:

– Теперь едем в городскую санэпидстанцию…

Он знал от Марианны Вальтеровны, что именно там находится под стражей умная свинья Афродита.

По пути Леня попросил водителя на несколько минут остановиться возле круглосуточного гастронома. Он зашел туда и вскоре вышел с пакетом, в котором что-то булькало.

Городская санэпидстанция располагалась в симпатичном розовом особнячке девятнадцатого века, несколько подпорченном недавними пристройками, усовершенствованиями и архитектурными излишествами эпохи застоя.

Как и у рынка, Леня велел шоферу подъехать к заднему крыльцу.

Дверь была открыта, на крылечке сидел сторож, пожилой дядька в свитере с логотипом Стэнфордского университета. Дядечка грелся на ласковом солнышке и наслаждался затянувшимся бабьим летом, жмурясь, как сытый кот.

– Здорово, служивый! – приветствовал сторожа Маркиз. – Спишь на посту?

– Кто спит?! – возмутился сторож. – Я такой привычки не имею, чтобы спать! Я бдительность проявляю и трудовую дисциплину в аккурате блюду! Вот ты, к примеру, кто? И по какой такой надобности гуляешь около вверенного мне объекта?

– А где все твое начальство? – ответил Леня вопросом на вопрос.

– Это до тебя не касается! Начальство, оно завсегда там, где положено, на то оно и начальство! А вообще-то… – Сторож огляделся по сторонам и понизил голос: – Начальство, оно ревизора какого-то караулит! Приехал, говорят, какой-то важный ревизор, прямо зверь! В больнице всех на уши поставил, теперь к нам собирается… так что ты, мил-человек, лучше проходи, а то, не дай бог, подвернешься тому столичному ревизору под горячую руку…

– Да ладно, дядя, – отмахнулся Леня, – чего ему тут делать, ревизору вашему! Заразы, что ли, набираться… А я вот слышал, что у вас на санитарной станции какая-то свинья умная содержится. Вроде она на трех языках говорит и даже компьютером умеет пользоваться… вот бы поглядеть!

– Ну, народ! – Сторож рассмеялся. – Чего только не придумают! Чего только не наговорят! На трех, говоришь, языках? Да на трех языках даже начальник наш не говорит, Семен Борисович! Уж на что умный мужчина! А свинья эта даже по-русски не говорит, только и умеет, что хрюкать. Хрюкает, правда, хорошо, и вообще умная свинка, врать не буду. И на компьютере правда умеет, носом в клавиши очень ловко тычет. Но насчет языков – это уж народ загнул! Считает – это да, считает она хорошо. Мне тут вчерась зарплату недоплатили, я бы и не заметил, а свинка эта как захрюкала – мол, обсчитали!