– Господин подполковник… Господин генерал, разрешите обратиться к господину подполковнику, – поправился посыльный, увидев старшего по званию офицера.

Старший по званию офицер в ответ махнул рукой, показывая, что не до подобных тонкостей.

– Господин подполковник, у канала взяли «языка». Живым!

– Что? – нахмурился Тихонов. – Что значит взяли «языка»?

– Скрытая группа наблюдения захватила живым одного из террористов.

– А кто разрешил?

Посыльный стушевался:

– Так, господин подполковник, он же мимо шел. Бежать решил, вот они его… Сообщили условным кодом.

– Кто?

Посыльный замялся, вспоминая таблицу позывных.

– Бес и Араб, господин подполковник.

– Архаровцы…

Связанного британца транспортировали больше часа – нельзя было показать террористам, что в распоряжение контртеррористического отряда попал один из боевиков, решивших бежать пока не поздно. Пустили по кругу патруль, его обстреляли, но пленного они забрали.

Пленный был похож не то на британца, не то на германца, не то на русского – светловолосый, среднего роста. Взяли его с оружием, которое само по себе показало, с чем придется столкнуться внутри, при штурме здания – Ar-20[94], русский подствольный гранатомет и британский термооптический прицел, бесшумный пистолет типа 5–7, еще один – австро-венгерский «глок», гранаты, в том числе светошумовые, которые до этого вообще не встречались у террористов. Засевшие в здании были не просто хорошо вооружены и экипированы – они превосходили в этом русский спецназ, которому предстояло освобождать заложников. Следовало предположить, что и подготовкой они, по меньшей мере, не уступают. На стороне русских тяжелая техника и несколько больший реальный боевой опыт, но это было все. Ни разу операции по освобождению заложников не проводились со столь минимальным преимуществом штурмовой группы.

Пленный на удивление легко пошел на контакт, попросил сигарету. Он не выглядел подавленным или пришибленным, с виду казался вполне адекватным. Допрос проводили офицеры, которые его захватили, присутствовал и Тихонов.

– Вы понимаете русский язык? – спросил капитан Неклюдов, который здесь выполнял функции контрразведчика. Он был самым спокойным и уравновешенным из всех присутствующих и знал три иностранных языка, что могло пригодиться.

– Да… Я работал у вас довольно давно.

Тихонов стоял правее, у самой бронемашины. На всякий случай, с целью проведения допроса, прямо к бронемашине поставили палатку, чтобы не было ни лишних глаз, ни лишних ушей.

– Тогда назовите ваше имя.

– Мое имя… меня зовут Джон. Джон, да…

– Я прошу назвать ваше полное имя.

– Джон Тимоти Корнфилд.

– Вы являетесь военнослужащим?

– Нет… сейчас уже нет.

– Ранее являлись военнослужащим?

– Да… я раньше служил в британской армии.

– Где именно, когда?

– До… девяносто восьмого. Полк герцога Йоркского, потом в десанте.

– Почему вы ушли из армии?

– Меня… изгнали.

– За что?

– Случайно убил… гражданского. Случайно.

– Гражданином или подданным какой страны вы являетесь?

– Подданным Ее Величества Королевы Английской.

– Хорошо. Я являюсь капитаном русской армии, вы задержаны с оружием в зоне вооруженного мятежа и явно принадлежите к числу мятежников. По законам Российской Империи командующий части, задержавшей вас, имеет право судить вас за вооруженный мятеж против Его Величества своей властью и приговорить к смертной казни с немедленным приведением приговора в исполнение