— Как? — оторопел я.

— Вава, — засмеялась девица, — правда, идиотизм!

В машину я сел в полной растерянности. Иван, да еще и Вава! Хорошенькое совпадение.

Домой я явился к обеду. Элеонора выслушала доклад, несколько раз погоняла туда-сюда запись на диктофоне и ухмыльнулась.

— Ты, оказывается, шалун! Завел с девчонкой шашни!

— Интересно, кто же это решил назваться моим именем?

— Никто, — спокойно ответила Нора, — просто того похотливого козлика, любителя свежего женского тела, тоже зовут Иван. Совсем не редкое имя для старичков.

И она весело рассмеялась.

— Но Вава?

Нора, продолжая улыбаться, подъехала к письменному столу и достала папочку.

— Ну-ка, прочти.

Я вытащил несколько газетных вырезок и уставился на подчеркнутые красным фломастером строки: «Скажи, Ваня, какое из воспоминаний детства больше всего тебя раздражает?» — «Ну, наверное, дурацкая кличка Вава, которую мне дали одноклассники!»

— Что это? — удивился я.

— Интервью с известным эстрадным певцом Иваном Аржа, — пояснила Нора, — дальше листай.

«Почему герой вашего нового романа носит какую-то совершенно неблагозвучную и немужественную кликуху Вава?» — «Вот тут я с вами категорически не согласен. Вава — так звали меня в детстве родители. До сих пор при звуках этого имени меня обуревают счастливые воспоминания. Имя Иван мне не по душе. Скажу по секрету, жена и дочь зовут меня только Вава».

Я поднял глаза на Нору.

— А это разговор с модным писателем Иваном Потворовым. Если дальше посмотришь, там еще несколько отрывков из бесед с разными людьми на эту тему.

— Но зачем вы их собираете?

Нора фыркнула:

— Решила поработать психотерапевтом. Я великолепно знаю, как ты дергаешься, услыхав «Вава», вот и решила избавить тебя от комплекса. Видишь, многих Иванов в детстве звали именно так, но кое-кому это нравилось. Так что можешь успокоиться.

— Интересно, почему?

— Тебе Николетта не объясняла?

— Ну, вроде в младенчестве, когда я только начал лепетать, на вопрос: «Как тебя зовут?», отвечал: «Вава».

— Думаю, что и у других та же история, — вздохнула Нора, — детские прозвища самые живучие. Многих Сергеев отчего-то зовут Серый, а Володей — Вованами или Вовчиками.

Я молчал. Честно говоря, Нора меня удивила. Надо же, составляла досье, чтобы показать мне.

— Ладно, — хлопнула хозяйка рукой по подлокотнику, — собирайся.

— Куда? — изумился я.

— Съездишь к этому Анатолию и порасспрашиваешь его.

— Зачем?

— Да так, — пожала плечами Нора. — Ты, главное, не спорь, делай, что тебе говорят, и все, думать стану я. Хорошо? Действуй, Вава!

Делать нечего, пришлось покориться и вновь ехать в тот дом, где жила Настя Королева.

Дверь в квартиру Анатолия распахнулась сразу, вернее, я даже не успел нажать на звонок, как она открылась, и на лестничную площадку вышла грузная тетка лет шестидесяти, в отвратительно грязной куртке и жуткой, клочкастой, самовязаной шапке. В руках она держала объемистую и весьма замурзанную хозяйственную сумку.

— Вы к кому? — безнадежно устало поинтересовалась женщина и подняла на меня выцветшие глаза.

Но кожа на ее лице еще не успела окончательно увянуть, и я понял, что тетка ненамного меня старше, просто она из простонародья и не слишком заботится о внешности. Ест сколько хочет, в основном макароны и хлеб с маслом, вот и превратилась в доменную печь, растеряв всякое сходство с прекрасной дамой.