Не слушая ее возражений, я отсоединился, но через пять минут перезвонил. Было занято. Через десять минут тоже, и через двадцать, и через час.

Я ухмыльнулся. Что ж, мы с Максимом рассчитали правильно, матушка делится невероятной новостью со знакомыми. Итак, капкан поставлен, будем ждать добычу.

Задернув тщательно шторы, чтобы на улицу не пробился ни один луч света, я сел в кресло, зажег торшер и начал читать Дика Фрэнсиса. Звук ключа, поворачивающегося в замке, я услышал около семи вечера.

Быстро потушив лампу, я юркнул за занавеску. Сначала было тихо, потом послышались осторожные шаги. Некто выдвинул ящик письменного стола, достал ключи, открыл сейф и зашуршал бумагами.

— Что вы ищете? — спросил я и вышел из-за занавески.

Незваный гость вздрогнул.

— Ваня! Ты?!

— Почему вас удивляет мое присутствие дома?

— Но… нет…

— Зачем вы открывали сейф?

— Я не открывал.

— Не врите.

— Ванечка, ты…

Не окончив фразу, мужчина бросился к выходу, но из прихожей послышались шум борьбы и мужские голоса, потом в кабинет вошла группа молодых людей во главе с майором.

— Зачем вы открывали сейф? — отрывисто спросил Максим.

— Я его не трогал.

— Но дверца распахнута.

— Это Ваня рылся.

Не успел подлец выплюнуть последнюю фразу, как вновь тихо распахнулась дверь и появилась фигура, с ног до головы укутанная в белое.

— Кто это? — дрожащим голосом поинтересовался подонок.

— Рита, — спокойно пояснил я, — вы напрасно думали, что она пропала в огне. Впрочем, ваши служащие небось уже доложили, что вытащили ее из пожара. Только я сумел выкрасть девушку, и она сейчас все расскажет. Давай, Маргоша!

Медленным движением девушка стала поднимать покрывало.

— Нет, — прошептал мерзавец, — не надо, я сам, сам, не надо, НЕ НАДО!!!

Выкрикнув последнюю фразу, он посерел и свалился на пол. Я с брезгливостью смотрел на лежащего: надо же, так любил его, так уважал, считал своим вторым отцом, а теперь выясняется, что милейший, интеллигентнейший человек, любитель бриджа, энциклопедически образованный профессор Водовозов Лев Яковлевич на самом деле убийца и негодяй. То-то будет удар для Николетты и Коки.

— Я больше не нужна? — спросила Люси, скидывая простыню с головы.

— Нет, дорогая, ты умница.

— А что будет с ним? — поинтересовалась девушка, глядя на Водовозова.

— Пошли, милая, — сказал я, — тут хватит специалистов, чтобы сделать все, как надо.

Прошло ровно десять дней после того памятного вечера, когда в кабинете Норы арестовали Льва Яковлевича. Наверное, вы уже поняли, что Элеонора совсем не собиралась умирать? Более того, ее перевели в обычную палату, и моя хозяйка, назло все прогнозам, семимильными шагами пошла на поправку.

Водовозову предъявили обвинения по целой куче статей. Чего только не было в этом «букете» — убийство, похищение, подделка документов. Лев Яковлевич не стал уходить в «глухую несознанку», в нем что-то сломалось, и он, обманывавший всю жизнь друзей и знакомых, начал каяться во всех прегрешениях. Во вторник усталый Максим приехал ко мне около девяти вечера и, получив огромную тарелку с жареным мясом, пробормотал: