– Спокойно, – ровным голосом сказала брюнетка. – Вы меня не знаете, но я в вашей команде.

– Вы агент Корабельникова! – мгновенно догадалась Лариса.

– А вы та, которая испортила все дело.

– Эта тетенька хотела меня убить! – дрожащим голосом сообщил Артем Ларисе.

– Какая тетенька? – уточнил Уманский.

– Та, которую я держу, – ответила вместо него брюнетка. – Понятия не имею, кто она такая, но…

– Я знаю, – отчеканила Лариса. – Могу вам ее представить: Анна Ружина.

– Кто? – воскликнул Уманский. – Анна? Господи, где вы ее взяли?!

– Я сама взялась! – воскликнула женщина. Голос у нее был хриплый, неприятный. – Я давно здесь. Слежу за всеми вами. Мерзкое отродье…

– Мишаня! – закричала Симона, вбежав в комнату. – Иди сюда! Скорее!

– Что, убийцу поймали? – крикнул тот, вбегая следом за ней.

– Нет, – громко возразила Лариса. – Мы поймали только половинку убийцы. Но второй половинке тоже не уйти от правосудия. Мишаня, отойди от Симоны.

– Зачем? – удивился тот.

– Она не девушка твоей мечты. Она – дочь Анны Ружиной.

Симона растерялась лишь на секунду. Лицо ее полыхнуло злобой:

– Пронырливая стерва!

Мишаня посмотрел на нее изумленно и тут же попятился. Симона шагнула за ним.

– Стой спокойно, – приказал Уманский и погрозил ей пистолетом. – Стой, иначе буду стрелять.

В доме тем временем поднялся переполох. Все обитатели сгрудились в комнате, галдя и пытаясь выяснить друг у друга подробности происходящего. Корабельников с окровавленной головой вошел в парадную дверь и поднялся по лестнице, ориентируясь на голоса. Маргарита при виде его по традиции начала визжать.

– Привет, шеф, – сказала брюнетка и чуть-чуть шевельнула ножом. – Рада, что вы целы. Мне пришлось оставить вас без прикрытия. Но – по уважительной причине.

– Видите, – обратился к Ларисе Уманский. – Я его стукнул совсем тихонько, он уже очухался.

Корабельников посмотрел на него с ненавистью. И тут в соседней комнате кто-то тонко и горестно заплакал.

– Господи! – воскликнула Лариса. – Там же Ваня. Бедный малыш! Надо его привести сюда.

– Нет, – рявкнула Капитолина. – Пока я его воспитательница…

– Ой, ну тебя к черту! – не выдержала Лариса. – Надо было давно тебя уволить.

– Разбежалась, – прошипела та, сделавшись похожей на рассерженную гусыню. – Руки коротки! Ты никто!

– Как это – никто? Жидков – Ванин опекун. А я – невеста Жидкова.

Она оттолкнула Капитолину, выскочила в коридор и дернула дверь соседней комнаты.

– Ванечка! – ласково позвала она. – Иди ко мне, малыш.

Зареванный Иван соскочил с кровати и протопал крошечными твердыми пятками по полу. Врезался в Ларису, прижался к ней и затих, обняв ее ручонками.

– Я не разрешаю детям иметь личные контакты! – прошелестела Капитолина, уже чувствуя бездну под ногами.

– Ты уволена.

– Не имеешь права! Только Антон Никифорович имеет право меня уволить! А он ни за что…

Капитолина не успела договорить, когда Лариса, передав ребенка Мишане, снова вылетела в коридор и распахнула дверь той комнаты, где сладким сном спал Жидков. Две минуты потребовалось на то, чтобы заставить его продрать глаза и принять вертикальное положение.