Краузе, предупреждённый дежурным, встретил Курт на середине кабинета, дружески приобнял его и провёл в уютный уголок, Где стояли два мягких кресла и низенький столик.
— Ну, ты как всё равно знал, что я тебя могу порадовать. Собирался чуть попозже идти к тебе. — Дитрих достал из закрытого шкафчика бутылку с тёмной жидкостью и немо вопросительно приподнял её.
Зейдель вяло махнул рукой, мол — Давай…
— Дитрих, две недели прошло. У тебя, информация появилась от своего агента? А то от моего Сундукова ни слуху, ни духу, как русские говорят. — Зейдель внимательно смотрел на друга, а тот шустро выставил две небольшие хрустальные рюмки и наполнил их тёмной, густой и приятно пахнущей жидкостью.
— Вот, попробуй, из Прибалтики бальзам привезли несколько бутылок. Хорошая штука — мне очень нравится… Прозит, — Дитрих медленными глотками вытянул бальзам, подержал его немного во рту и проглотил. — Эх, хорошая вещь. А новости есть и хорошие, но только для тебя.
Зейдель тоже вытянул свою порцию и ему бальзам тоже понравился и теперь после обнадёживающих слов товарища оживился.
— Вчера вечером я встречался со своим засланным человеком. Всё прошло нормально и Третьяков прямо подгадал с этим освобождением пленных…
— Так это был Третьяков? — Удивлённо прервал Краузе Курт.
— Да, да… Третьяков. Сам лично участвовал в операции.
— Ну, ты гляди, он так и кружит вокруг города. Он что, сюда нацелился?
— О, Курт, не так всё просто. И если мы его сейчас с первого раза не схлопнем хлебанём мы с ним хлопот и неприятностей. Не прост он. Хитрый, дерзкий… Ну, так слушай. В той команде, которую он освободил, был мой человек. Он хорошо втёрся в доверие ко всем остальным, ему доверяли. В принципе, всё было готово к побегу. И бежать должно было восемь человек. Но Третьяков облегчил нам задачу, правда он забрал к себе гораздо больше и это не совсем хорошо. Так вот знаешь куда он их увёл? Смеяться будешь…
— Ну…
— Мы предполагали всякие варианты, а он их отвёл на тот хутор, где его тогда прижали. Ты представляешь, как оригинально и дерзко он поступил. И целую неделю он там приводил в порядок освобождённых. Агент говорит, что у него было всё подготовлено заранее: одежда, продовольствие, медикаменты и оружие. Вот эта вся серия мелких нападений, за что нам с тобой выволочку начальство устроило — это его рук дело. Он готовился к этой операции, а мы с тобой не сумели его просчитать. Думали, что забьётся куда-нибудь в глухой угол или уйдёт к фронту, а он тут остался и не думает прятаться. Куда он теперь нацелился? Вот вопрос и если мы с тобой сумеем понять — мы победили. А если нет, то и дядя вряд ли нам поможет…, — Дитрих разлил по рюмкам бальзам и они в молчании выпили, потом Краузе стал дальше рассказывать.
— У него после боя на хуторе осталось всего десять человек. По всей видимости местное население к нему не идёт, поэтому он решил пополниться за счёт пленных. Неделю он их откармливал, постепенно наращивая физическую подготовку и изучал, тщательно изучал. И когда решил увести людей на основную базу, то троих человек не взял. В эту тройку попал и мой человек. Причём причину объяснять не стал. То есть, что-то почувствовал чисто на психологическом уровне. Если бы были подозрения то, думаю, что он их расстрелял, а так отпустил — сказал чтоб ждали его приказа дома. Вот и думай — то ли он свою игру затеял, то ли просто перестраховался. А вот твоего Сундукова он принял. Как только он о себе весточку или информацию даст? Не знаю… А у Третьякова теперь сорок бойцов и куда он их направит ещё тот вопрос.