Но хуже всего мне было, когда я начинала ждать, что она спросит о своем отце. Я знала, что рано или поздно она задаст мне этот вопрос. Его задают все дети, у которых есть лишь один родитель. Но Маша не спрашивала. А я… я трусливо не затрагивала эту тему и оттягивала момент как можно дольше, потому что точно знала, что врать о его смерти или о том, что он пропал без вести я не стану. Мне придется рассказать ей правду и тогда она задаст еще больше вопросов, а затем, возможно, захочет с ним встретиться…И я с ума сойду, когда причиню ей боль, пытаясь объяснить, что он не хочет с ней встречаться и своей дочкой ее не считает. Может, будь Маша самой обычной девочкой, а не инвалидом, как ее привыкли называть все вокруг, я бы не так боялась этого момента, но страшней всего было думать, что она решит, что это ее вина, что Егор бросил нас потому что она неполноценная.
Но шли годы, а Маша не спрашивала. Не знаю почему. Она вообще очень сильно отличалась от других детей. Глухие дети часто подмечают такие детали и тонкости окружающего мира, на которые не обращает внимания слышащий ребенок. Слышащие дети чаще, чем глухие, путают и смешивают сходные цвета — синий, фиолетовый, красный, оранжевый. Глухие дети более тонко дифференцируют оттенки цветов. Рисунки глухих детей содержат больше частностей и деталей, чем рисунки слышащих сверстников. Более полными оказываются и рисунки по памяти.
И казалась она старше на пару лет. Не внешне, нет, а по своим поступкам и поведению. У нас не было капризов из-за новых игрушек, сладостей, вещей. У нас были совсем иные проблемы, которые обычным родителям с обычными детками трудно понять. Но мне казалось, что это самые обычные и нормальные хлопоты я никогда не считала Машу неполноценной или инвалидом, и всегда говорила ей об этом. Отсутствие слуха и возможности говорить в наше время точно не станет для нее проблемой. Я жутко злилась если кто-то вешал на мою дочь этот ярлык инвалида. Особенно мамаши на улице, которые шарахались от нас как от прокаженных едва завидев, что мы объясняемся знаками. Не знаю, что себе думали эти тупые курицы, наверное, что это заразно. И я видала, как Маша смотрит на их «нормальных» детей этим взглядом огромных глаз с вселенской тоской. И тогда я ненавидела весь мир и особенно Егора, который нас предал.
Пока мыла посуду, включила телевизор. По местному каналу как всегда крутили очередную мелодраму, которую прервали новостями. Я услышала его фамилию сразу же. Реакция такая, словно с аттракциона вниз головой полетела и дышать стало трудно, вскинула голову, и я физически почувствовала, как бледнею. Как вся кровь быстро отхлынула от лица и вены покрылись инеем — он был не один. Оказывается, видеть его с НЕЙ было до сих пор не просто больно, а больно до такой степени, что казалось мне нервные окончания выдирают щипцами. Обрывочными картинками его с ней свадьба, она в нашем доме в гостях у его матери, она с ним общается на какой-то вечеринке, и он уверяет меня, что у него с ней уже давно ничего нет. И снова их свадьба…я по ту сторону улицы облитая грязью, и он по другую сторону Вселенной. Король жизни несет на руках свою королеву и улыбается фотокамерам.