Она начала двигаться там на сцене…безжизненно вертеть задницей, как обдолбанные малолетки на танцполе похожие на шатающихся зомби. Ходит вокруг шеста, виляет бедрами не в такт музыке.

— Поживее. Меня не заводит. У меня не встает, когда ты ползаешь там, как черепаха.

Лжец. Жалкий лжец. У меня встал едва она сюда вошла и стоял так, что казалось меня разорвет на части от адского возбуждения.

— Как умею.

— Умеешь. Не лги. Когда-то я тебя забирал с твоих дурацких подтанцовок, где ты задницей рисовала восьмерки. Или думаешь у меня отшибло память?

— Не помню как. У меня отшибло. Это было слишком давно.

И продолжает двигаться, как кукла с несгибающимися рукам и ногами, и бесит меня этим. Нарочно бесит.

— Танцуй, я сказал. Нормально танцуй. Не то я эти минуты засчитаю тебе в долг. Работай. Я заплачу, если мне понравится. Или я сейчас закрою тебя здесь до завтра и приду вечером посмотреть, как ты научилась танцевать. Давай! Возбуди меня.

Она начала двигаться намного живее, напоминая те времена, когда я сдирал ее после ссоры со сцены клуба, где ее сочное тело извивалось охрененно сексуально под любую музыку назло мне, а потом она стоя на коленях в туалете брала у меня в рот, сидя на корточках, а я собирал ее волосы в хвост на макушке и вонзался ей прямо в горло, вспоминая как на сцене вертела упругой попкой затянутой джинсовой мини-юбкой и злился, как дьявол за то, что другие мужики это тоже видели и исходились на нее слюной. Рядом с ней я превращался в ревнивого безумца. От одной мысли, что кто-то ее тронет своими грязными руками у меня крышу срывало. Я мог за это убить. Реально забить насмерть только за одно прикосновение к моей девочке. А она…ее не просто трогали ее еб***л какой-то урод и заделал ей ребенка.

Когда она тряхнула головой, ритмично двигая бедрами и наклоняясь вперед так, что я увидел ложбинку между грудей, у меня мучительно заныло в паху и поджались яйца от невыносимого желания посрывать с нее все тряпки и трахать прямо на этой сцене или на столе. Да по хер где. Я не просто соскучился по ней, я оказывается осатанел без нее, окончательно спятил и обезумел. И мне херово, смотреть на нее настолько чужую…меня как током бьет и рвет нервные окончания от одного понимания — все это долбаная игра, которую я же и придумал. Она никогда не стала бы танцевать для меня…да и раньше делала это только потому что хотела захомутать самого Шумакова.

— Раздевайся!

Сбилась с ритма. Остановилась и смотрит на меня.

— Помочь? Или сама? Юбку сними.

Просто смотрит мне в глаза и не двигается, а я издалека не вижу выражение ее лица, вижу только это тело, отсвечивающее в неоне и прикрытое лишь блестящими тряпками, которые спрятали от меня то, что жаждал увидеть немедленно. Встал с кресла ощущая, как болезненно впилась ширинка в мой каменный стояк. Зажал сигарету зубами и пошел к ней, размешивая лед в бокале. Попятилась назад, но кроме шеста там ничерта нет. Облокотилась об него и смотрит на меня… а я чем ближе подхожу, тем бешенней колотится сердце или то что эта сука от него оставила пять лет назад. Дергается, подпрыгивает, ранится о ребра.