— Конечно я потом уйду. Послушай…Нюта…

— Аня. Называй меня Аней. Или Анной, как…, - осеклась, не смогла ударить настолько больно.

— Нюта. Для меня ты Нюта. Так вот послушай меня внимательно…я знаю, что сейчас на тебя обрушилась эта правда и выбила у тебя землю из-под ног. На меня она обрушилась чуть раньше, и я уже пытаюсь стоять твердо хоть это и плохо мне дается…

Я подняла руку вверх.

— Пожалуйста, не надо, Егор. Я знаю твои ораторские способности, но я не хочу сейчас слушать это все. У меня нет сил. Я устала. Я хочу уехать в свой город и больше никогда тебя не видеть. Пойми, ни одно твое слово ничего не изменит.

Он побледнел или это освещение в палате исказилось, или у меня в глазах что-то не так.

— Допустим ты уедешь…допустим я тебя отпущу и все будет как ты захочешь.

От его «допустим» меня начало тошнить. Он как всегда уверен, что может вершить мою судьбу как ему вздумается.

— Как ты будешь жить? На что ты будешь растить ребенка?

Я рассмеялась. Не смогла не рассмеяться.

— Все пять лет тебя это нисколько не волновало, а сейчас вдруг стало важно? Все пять проклятых лет я еле сводила концы с концами, а сейчас …сейчас ты вдруг подумал об этом?

Егор в несколько шагов преодолел расстояние между нами и стал позади меня возле зеркала. Такой огромный, сильный…такой родной и в то же время до боли чужой. А я была слишком самоуверенной, чтобы думать, что его близость не начнет сводить меня с ума, как и всегда.

— Я думал об этом всегда…ты не взяла у меня ни копейки. А потом я…я делал ошибку за ошибкой. Черт, Аня… я не знаю, что сказать, я не знаю какие слова найти, как …у меня их нет. Я бы сказал, что я сожалею…но это не сожаление. Я с ума схожу, зная о том, какую боль тебе причинил. Я хочу все исправить, я хочу хотя бы попытаться…мне все равно что показал тест. Мне все равно наша дочь Маша или нет…биологически. Это не имеет значения. Я…Нютааа, прости меня.

Положил руки мне на плечи, и я захотела заорать от бессильной ярости от отчаянного желания, чтоб не прикасался, передернула плечами, сбросила его ладони.

— Не надо! Не прикасайся ко мне!

Поднял ладони вверх.

— Не прикоснусь пока не позволишь. Позволь мне помочь…позволь мне заботиться о тебе.

Наклонился к моему затылку и провел по нему пальцами.

— Я мог бы…Я мог бы так много дать вам обеим….

— Нет! Не мог бы! Нам это не нужно. Не нужна твоя забота.

Резко повернулась к нему, ощущая как заливает очередной волной той самой черной ненависти от которой по коже бегут мурашки и дрожит каждый мускул.

— А ведь ты не меняешься. Ты каким был лжецом таким и остался. Ты ведь собрался солгать мне. Ты собрался ничего не говорить. Как всегда, твоя стратегия вечная грязная ложь. Вот почему ты считаешь других такими же лжецами. Не смей говорить, что ты мог…ты ничего не смог. Ты смог лишь вышвырнуть меня, поверить в ложь… а потом смог мстить мне за свои же ошибки.

Он вздрагивал от каждого слова, словно я его била наотмашь по лицу. На какие-то доли секунд я увидела в его серых глазах вспышку ярости, едкую, острую и мне стало страшно. Ведь он в любую минуту может снова начать меня ломать, сделать что угодно, чтобы заставить быть с ним. Ему нельзя доверять. И никогда не смогу больше, да и не хочу.