— Как фамилия… — машинально задумалась Зинаида. — Что-то на "Т", не то Трефилов, не то Трешников.., нет, не помню, да и зачем тебе?

— Действительно, о чем мы говорим? — со смехом согласилась Надежда. — Пойду я, с Новым годом вас, с наступающим!

— И тебя так же!

Надежда полетела на свое рабочее место.

Губы ее сами собой расплывались в улыбке.

Здорово! Есть прямая связь с хирургом! Значит, верующая Майя видела в парадной человека с характерным нервным тиком, он поводил головой. И Зинаида Павловна без всякой подсказки с Надеждиной стороны вспомнила, что у хирурга, что оперировал Сталину, был такой же тик. Теперь, если узнать фамилию того хирурга и если эта фамилия совпадет хотя бы у двух убитых женщин, то можно этого человека арестовывать, а там уж милиция пускай разбирается, ищет доказательства и все такое прочее…

Майю вызовут для опознания.

Сергей может ведь просто прийти к начальнику хирургического отделения в больнице Святого Георгия, описать того человека и спросить фамилию.

Надежда подняла трубку городского телефона, потом подумала немного и попросилась позвонить в кабинет к начальнику, благо он как раз выходил. Ни к чему разговаривать о таких деликатных вещах в комнате, набитой народом. Но ее предосторожности оказались излишни, потому что капитана Гусева не было на месте, и, судя по всему, сказала девушка, отвечающая на телефонные звонки, не будет до вечера. Понятно, пошел рыскать по больничным архивам.

Значит, сегодня он на работу не придет.

И Надежда сможет встретиться с ним и поговорить только вечером, поздно вечером, потому что Сергей стал приходить домой очень поздно, не иначе как завелась у него какая-то девушка.

А если тот, «маньяк с розой», решит, что убийства надо прекратить, и исчезнет, как Анна Давыдовна Соркина? Ведь использовал же маньяк уже четыре ножа лазерной заточки, и не его вина, что ему помешали использовать пятый. То есть как в анекдоте, возможны два варианта: либо он угомонится и, как выражались в старых детективах, ляжет на дно, либо решит завершить эксперимент и убьет пятую женщину. И хотя можно смело предположить, что пятая жертва окажется такой же стервой, как и предыдущие четыре, но все же убивать нехорошо, это уголовно наказуемое деяние, и ее, Надеждин, долг, как всякого законопослушного гражданина, предотвратить убийство, во всяком случае, попытаться.

Таким образом, успешно уговорив себя, что без нее, Надежды, милиция никогда не справится с поимкой опасного преступника, и, стараясь не думать о том, как бы отреагировал на то, что она собирается сделать, муж Сан Саныч, Надежда скоренько собралась, протараторила начальнику о каких-то срочных делах и отправилась в больницу Святого Георгия, бывшую Карла Маркса.

Надежда вошла в просторный, отделанный полированным гранитом вестибюль. За стеклянной перегородкой томилось несколько медсестер с телефонными трубками, жизнерадостная старуха планомерно двигалась из угла в угол, скользя по гранитному полу яркой синтетической шваброй, стайки хорошеньких практиканток в белоснежных халатиках, хрустящих, как обертка от мороженого, проносились через холл по непредсказуемым траекториям.