Третьим пропагандистом становится Юпп Шмитц. Бывший член НСДАП. Разумеется, поневоле. Когда-то коммивояжер по продаже католических статуй святых. Позднее водитель грузовика в генерал-губернаторстве (остатке Польши) и ответственный референт. Вот с этим не все ясно.

Сейчас с особым рвением изучает демократию нового типа.

Очень критичен. И при этом обладает темпераментом жителя Рейнской области. Его жена написала ему, что одно из карнавальных обществ в Кёльне заочно избрало его почетным президентом. Его цель — поскорее вернуться назад к жене и трем детям, фотография которых стоит у него на письменном столе.

У нас имеется и свой переводчик, который должен переводить во время переговоров с различными советскими инстанциями и, кроме того, готовить письменные переводы статей из «Известий». Это Грегор, баварец. Очень обстоятельный. Умеет разговаривать с русскими. По профессии банковский служащий. Кстати, он тоже никогда не был курсантом, как и я. Никогда не занимался политикой и не собирается заниматься ею в будущем. Он переводит только то, что было сказано или написано. Ничего больше! Конрад считает, что время от времени ему нужно подсказывать, какого мнения придерживаться. Мечта Грегора — получить возможность снова хорошо жить.

Рядом с Грегором сидит Прюмке, наш секретарь. Его рабочее место всегда прибрано. Как и Грегор, Прюмке никогда не собирается больше заниматься политикой. Они даже бреются одной и той же бритвой. Прюмке тщетно пытается приучить Конрада всегда класть вещи на свои места.

Среди нас есть еще художник с готическим женским профилем. Его задача заключается в том, чтобы иллюстрировать три экземпляра стенгазеты, которые передаются Центральным активом для ознакомления в отдельные лагеря. Кроме того, большим спросом пользуются портреты — Ленина, Сталина, Маркса, Энгельса, Тельмана, Пика и Гротеволя. И лагерям тоже нужны портреты. Художник, Кристоф Либетраут, может себе позволить быть ворчливым. «Ты же нарисуешь мне портретик?!» — часто говорят ему. Он рисует и для русских. Картины маслом. Идет молва, что он неплохо зарабатывает на этом. Для себя он рисует промышленные пейзажи. Его идеал: закончить Академию художеств и никогда больше — ты слышишь, никогда больше! — не работать по принуждению!

За большим рабочим столом художника у окна, в которое выведена дымовая труба печки-буржуйки, сижу и я, редактор стенгазеты. Поскольку я пока еще острижен наголо, то сразу становится ясно, что я не курсант. Вначале меня почти не привлекали к работе. Зато позднее я был чрезмерно ею загружен. Моя цель — познакомиться и с этим участком работы!

И наконец, руководитель центрального культурного актива, образованного в Иванове вместе с нашим Центральным активом, Фреди Фредебург. Непревзойденный болтун и балагур. Такой же и в отношениях с русскими. Сытая ухоженная физиономия! Всегда одет как с иголочки!

Из-за шикарного внешнего вида Фреди Фредебурга и его психологического воздействия на оборванных пленных Конрад даже созвал однажды заседание актива.

Фредебург постоянно в разъездах: ежемесячно он организует в каждом лагере как минимум одно культурное мероприятие, называемое «Цирк Фредебурга». Девять человек, играющих на разных музыкальных инструментах, десять артистов и певцов. «Они всегда найдут повод, чтобы поворчать!» Девиз Фредебурга: «Никогда не вернусь к работе торгового служащего!» Хотя и на том поприще он наверняка добился бы больших успехов. Он хочет стать директором ревю. Пишет антифашистские пьесы. Очень целеустремленный.