— Ваше превосходительство!
— А что? — Суздалев приопустил на глаза веки. И не поймешь, нарочно это было сделано, или он перестроился.
«Если хочешь быстро овладеть всеми истинами и сохранять независимость в любой ситуации, нет ничего лучше, чем концентрация в делах. Вот почему сказано, что ученики, постигающие тайну и Путь, должны пребывать в сосредоточении… Если хочешь следовать Единому Пути, не питай отвращения к объектам шести чувств. Это не значит, что следует погрязнуть в объектах шести чувств, это значит, что следует все время сохранять правильную установку сознания и в повседневной жизни не привязываться к объектам шести чувств, но и не отвергать их, подобно тому, как утка ныряет в воду, но перья ее не намокают…»
— Георгий Михайлович, — чуть не возопил Арнаутов, настолько его испугал внезапный переход начальника в иную сферу. — Давайте я лучше командиром полка на Южный фронт поеду. Мне и комдива не надо!
«Если же, напротив, ты презираешь объекты шести чувств и стараешься избегать их, ты вступишь на путь ухода от мира и никогда не обретешь природу Будды. Если четко различаешь сущность, объекты шести чувств сами становятся сосредоточением, чувственные желания сами становятся Единым Путем, а все вещи превращаются в проявление Реальности. Вступив в сферу величайшей безмятежности, нераздираемые движениями и покоем, тело и сознание свободны и легки».
Оперативник медленно обалдевал, слишком непонятен и непривычен был изменившийся облик абсолютно здравомыслящего начальника, боевого офицера, чьи подвиги и сегодня не были забыты в анналах спецназовских войск. С такой придурью там не выживали.
Суздалев взглянул на него совершенно ясным и даже насмешливым взглядом.
— Впечатляет, не так ли? А я могу еще и на иврите из каббалы кое-что. А также и насчет вуду. Тебе полезно будет… В свое время мне тоже предложили поработать на направлении, ничего общего с моим опытом, характером, образованием не имеющем. Поколебался немного, потом вспомнил армейскую мудрость: «Ни от чего не отказывайся и ни на что не напрашивайся». Вот добьешься ты моего благословения уйти на строевую должность, а тебя там раз — и убьют. Как меня едва не убили, минутами граница между жизнью и смертью измерялась. Я себя виноватым считать буду, карму себе испорчу, а главное — дело наше пострадает. Поэтому служи, где поставили, и помни слова дзэнского наставника Хакуина: «Спрятанная добродетель вознаграждается явно».
Постучавшись, вошел инженер.
— Готово, Георгий Михайлович. — И протянул на ладони три кристалла. — Этот — мой учебный. Этот ваш, третий для института.
— Хорошо. Анатолий, обеспечь Всеволода Ильича напарником, пусть изучают машину в дозволенных пределах. Когда освоите, будете являться сюда каждый день, утром и вечером, проверять, нет ли каких новых сообщений, вообще… изменений. Установите в квартире следящие камеры и масс-детекторы. В одном из наших оперативных помещений поблизости организуй пульт круглосуточного наблюдения.