– Да какая разница! – недовольно отмахнулась Жанна, но без былого напора.

– Вот что я тебе скажу, – тягостно вздохнув, принялась объяснять Галя. – Отпусти мужика, не морочь ему голову и извинись.

– Извиняться не собираюсь, а отпущу попозже, – мстительно улыбнулась Жанна, – пусть все же помучается. Женщине своей расскажет о случившимся нежданчике. Может, та передумает за него выходить.

– Да? – саркастически усмехнулась Галя. – А ты точно знаешь, как он отреагирует, когда правда откроется? Ты ему сейчас жизнь пытаешься ломать, думаешь, он тебя простит и с миром отпустит? Доиграешься. Он мужик не простой, обеспеченный, со связями и, наверняка, высокими знакомствами. Вот осерчает не на шутку и Жоре твоему выложит все про вас или еще чего придумает. – И напомнила житейскую мудрость: – Мужики очень не любят, когда их прижимают к стенке и жестко берут за причиндалы. Можешь на такую раздачу нарваться и так тебе прилетит, что костей не соберешь, и твой Соломатин тебе тогда ангелом покажется.

– Да-а-а? – протянула, крепко задумавшись, Жанна. – А я что-то о такой возможности не подумала.

– А ты подумай, голову включи, – посоветовала подруга.

У Аси выдался тяжелый день.

Сегодня она таки застала высшее руководство канала и заявила о своем решительном желании уйти из профессии.

– С ума сошла? – добродушно, почти по-родственному поинтересовалось начальство.

Ася уверила, что нет, не сошла, и выложила свои аргументы. На что начальство вызвало срочным порядком в кабинет шеф-редактора новостного отдела, заместителя и главного продюсера. Пытались пригласить и Галантова, но тот находился в «высоких сферах» в Кремле и приехать не мог.

И началось.

Она им про профессиональную деформацию и выгорание, про то, что перестала сопереживать ситуациям, людям и чувствовать материал, про накопившуюся и давящую усталость и невозможность и нежелание больше работать.

А они ей про феноменальность репортажей, которые она умудряется делать, о том, что они бомба, о репортерском фарте, о ее уникальном даре, о любящей ее камере и необыкновенном голосе и умении разговорить кого угодно. Напомнили про известность и про то, что она в топе ведущих репортеров страны, давили на совестливость и сулили повышение заработка.

На этом месте разговор потерял всякую конструктивную составляющую – каждая сторона пыталась донести до оппонента свою точку зрения, не слыша при этом аргументов другой стороны.

Поняв это, прервались, выпили чаю и начали разговор по новой…

– До чего-то хоть договорились в результате? – заинтересованно спросил Василий.

Они созвонились и решили встретиться в городе и поужинать в хорошем ресторане, лень было придумывать что-то, заезжать в магазин и готовить. За эти три дня, что они прожили вместе в квартире Аси, они совершенно непонятным образом как-то сразу совместились в быту и пообвыклись, словно прожили вместе годы, но надолго расстались и теперь надо было просто вспомнить привычки каждого и пристрастия. Вот, например, днем созвонились и тут же договорились, что лень готовить, пойдем в ресторан.