Невозможно передать словами, как встретили Асю домочадцы Ярославцева. Вера Павловна махала руками от переполнявших ее чувств, складывала ладошки, ахала, охала, а потом и вовсе расплакалась от счастья, и Ася успокаивала ее, обнимая и что-то тихо нашептывая на ушко.

Петр Романович от жены не отставал, пустил слезу, хоть и старался держаться с достоинством, а Миша – тот улыбался блаженно и повторял одно и то же:

– Вот и радость наша случилась! Вот и радость!

Пока всех угомонили, пока ответили на многочисленные вопросы, пока стол накрыли в комнате у камина, тут и остальные Ярославцевы пожаловали.

Как ни смешно и ни странно, но Ася на самом деле ужасно нервничала в ожидании этой встречи и почему-то тушевалась и побаивалась: а вдруг не заладится у нее с родителями Василия или с сыном? Ярославцев успокаивал ее как мог, несколько топорно, потому что понятия не имел, как в такой ситуации успокаивать женщину, еще и потому что откровенно недоумевал, чего она накрутила себе каких-то сложностей в голове.

Но все напряжение предчувствия знакомства, Асины страхи и общая атмосфера некого неудобства, скованности мгновенно исчезли, как только Валентина Николаевна переступила порог усадьбы, шагнула вперед, обняла Асю и расплакалась.

– Девочка, спасибо тебе, до земли поклон, материнская моя бесконечная благодарность, что спасла сына, выходила, вытащила с того света! По гроб жизни благодарна тебе буду за Васеньку. Ведь умирал, доктора сказали. – Валентина Николаевна отклонилась, не размыкая объятий, посмотрела в лицо девушки. – Если бы не ты… Никто бы не остановился! Никто: пурга, буран, а ты не проехала мимо, не оставила, не бросила. Великий ты человек, девочка. Великий.

– Да что вы! – заскромничала Ася, теряясь от таких похвал, и усмехнулась: – Спасла же для себя, получается.

Тут уж слезы ручьями полились, хоть беги!

Вера Павловна уже не просто шмыгала носом, а рыдала, уткнувшись в носовой платочек, сотрясаясь всем телом, Валентина Николаевна плакала на плече у Аси, та тоже не удержалась и прослезилась, Петр Романович уткнулся в плечо жены и разводил там мокроту, Миша так и вовсе ушел из дома к себе во флигель, Степан Юрьевич утирал скупую слезу, а Василий смотрел совершенно обескураженно на это безобразие, переводя недоуменный взгляд то на одного, то на другого…

– Нет, ну вы даете, – поддержал отца в его недоумении Савва. – Что за массовый плач Ярославны? Хороним, что ли, кого-то? Все живы, все здоровы, даже жениться собрались, вот знакомиться приехали! Ба! – воззвал он к бабушке, – ты там поосторожней, а то не понравится невесте-то, что ты слезами ее обливаешь, и передумает за отца выходить.

– Да ну на тебя! – махнула на него, рассмеявшись, Валентина Николаевна. – Это же пока тайной считается! Мы же вроде просто знакомиться собрались.

– А я про что, – хохотнул внук. – Вроде знакомиться, а ты тут рыдания массовые спровоцировала.

– Ой, а действительно, что мы! – спохватилась тут Вера Павловна. – Гусь же в духовке поспел! Ой, сгорит!

И под общий громкий хохот ломанулась в кухню – спасать гуся.