Я зло пыхтела и разговаривала сама с собой, периодически останавливаясь, чтобы убрать фильтр-маску и вытереть пот со лба. Несмотря на лёгкий ночной мороз, ещё час назад я выставила в настройках умного костюма режим термоотдачи. Судя по остаточному следу в атмосфере, корабль приземлился совсем близко, вот только я всё никак не могла добраться до цели. Мне уже несколько раз приходилось спускаться вниз из-за невозможности забраться по отвесному камню и пробовать пройти в другом месте. Это злило неимоверно, но не столько потому, что я теряла силы, сколько из-за потери драгоценного времени. С внедрением микроботов мой организм стал исключительно выносливым, а вот каждая впустую потраченная минута для меня могла обернуться настоящей бедой.
Я пообещала Лане, что техорцев никто не тронет, но это не отменяло задания генерала — похитить главаря колонистов, вколоть «Биопаузу» и доставить тело на станцию. Осложняло ситуацию ещё и то, что я до сих пор так ничего не сообщила с момента своего отлёта со станции. В пути до Техора не видела смысла, когда приземлялась, меня отвлёк звонком командор Герман Крэн, а сразу после этого коммуникатор и Анчоуса конфисковала Улана.
Что сделают алеф-агенты космофлота по прибытии на планету? Может, они считают, что меня постигла неудача? Согласно официальному рапорту адмирала Даффи, он самостоятельно спасся из плена. Но то цварг с боевой подготовкой и многолетним опытом, а я — всего лишь кадет первого курса… А если из-за этой шварховой горы мы сейчас и вовсе разминёмся с алеф-агентами? Пока я тут ищу путь, они, возможно, уже спустились более коротким путём и напали на поселение…
Последняя мысль заставила меня похолодеть и одновременно придала сил. Присела, подпрыгнула, ухватилась пальцами за край нависающего камня и подтянулась совсем как на скалодроме до колик надоевшего полигона с повышенной гравитацией. Сейчас я была благодарна изматывающим тренировкам капитана Валлуни, потому что он планомерно приучил всю нашу группу к серьёзным нагрузкам, нередко давая те же упражнения, что и кадетам собственного направления. В глаза полетела мелкая каменная крошка и пыль. Я с трудом сдержалась, чтобы не чихнуть, и закинула своё туловище на относительно плоскую поверхность.
В свете звезд горделиво стоял, заглушив все двигатели, небольшой одноместный космический корабль. Вытянутый нос, гладкие блестящие бока, несколько внушительных лазерных установок, огромный лобовой стеклопакет, плавно загибающийся и переходящий в потолок… И никаких эмблем космофлота. В первую секунду я растерялась, увидев скоростной истребитель, а затем дала себе мысленного пинка. Было глупо считать, что алеф-класс использует транспорт стандартной серебристо-синей расцветки космофлота.
Я приблизилась к кораблю, ожидая, что из него вот-вот кто-то выйдет, но вместо этого…
— Мальчик, ты болван! — донёсся грозный каркающий голос, и я чуть не подпрыгнула на месте, лишь в последний момент сообразив, что разговаривают не со мной.
Полгода пребывания в шкуре Станислава Радонежского заставили меня привыкнуть к таким обращениям, как «мальчишка», «эй, парень» и «молодой человек». В каких-то шести метрах справа от меня в горе обнаружилась приличных размеров трещина. Выходит, пилот корабля покинул транспорт и с кем-то сейчас выясняет отношения.