— Что это? — спрашиваю восхищённым шёпотом, потому что мне кажется кощунственным говорить громко.

— Это списанный парк аттракционов, — задорно улыбается мой друг, и всё его лицо преображается. — Утилизировать дорого, вот всё и гниёт здесь. Пойдём, я разобрался, как включить этого осьминога. Прокачу с ветерком!

— А это не опасно? — с недоверием уточняю я. — Осьминог такой большой…

— Да это потому, что ты — малявка ещё, — смеётся Рик.

А уже через неполную минуту кабинка стремительно взмывает в воздух, и нас начинает вихрем кружить в пространстве. Я теряюсь, где небо, а где земля, мощный поток воздуха летит мне в лицо и неистово треплет косу, но отчего-то хочется раскинуть руки в стороны и смеяться, смеяться, смеяться…

***

/кадет Анестэйша Радосская/

Три полных дня я уже жила в небольшом поселении людей на Техоре. Жизнь здесь мне показалась крайне странной, если не сказать чудной. Рик в первый же день подтвердил, что на планете практически отсутствуют металлы, зато очень богаты флора и фауна. Поселение питалось фруктами, благо местные деревья плодоносили круглый год, питательными клубнями и мелкой дичью. В стороне от каменных домов мне показали целый загон крупных, но очень милых буро-коричневых копытных со смешными длинными ушами, не менее длинными ногами и пушистыми хвостами. Кажется, именно на шкурах этих животных я спала последние три ночи.

— Вот, пытаемся приручить. Кизаины молоко дают и даже женщин к себе подпускают, а объездить их, к сожалению, пока так и не получилось. Слишком пугливы, — с лёгким смешком пояснил друг детства. — Так что для перемещений пока пользуемся своими двумя, да истребитель того рогатика, что прилетал по наши души, тоже пристроили.

Снисходительное «рогатик» в адрес адмирала Даймонда Даффи заставило меня перестать улыбаться. Всё то время, что я гостила у техорцев, Рик буквально чувствовал, что тема космофлота и причина, по которой я оказалась здесь, — табу. Я же сама, ощущая насколько неприязненные взгляды поселенцы бросают на золотую эмблему на моём комбинезоне, попросила у матери Ланы тонкую шкуру и стала накидывать её поверх, на манер местных людей.

В первый день меня не покидало смутное чувство, будто я оказалась на Захране полуторатысячалетней давности, но уже к полудню оно прошло. Техорцы использовали местные полые растения в качестве уникального водопровода, способного корнями вытянуть и очистить воду лучше, чем буровая установка вкупе с очистительной системой. Вассеры, а именно так назвались удивительные цветы, прорастали в любой почве, вытягивали из глубины воду, поднимали её внутри себя и скапливали в огромных соцветиях-чашах, приманивая и охотясь на бабочек.

— В отличие от Захрана цветы здесь, конечно, в основном являются хищниками, но вассеры для человека опасности не представляют, — сообщил Рик в первое же утро, черпая воду из соцветия для умывания. — Но если возиться с цветами не хочешь, можно до озера добраться. Здесь недалеко, всего пять минут пешком.

Техорцы каждый день разводили костёр на центральной площади, но не столько ради того, чтобы согреться или приготовить пищу, сколько ради того, что пообщаться и обменяться новостями в уютной атмосфере. Во всём поселении жило шестьдесят три человека. Кто-то днём ходил на охоту, но пользовался при этом не арбалетом или мечом, как можно было бы себе представить, а самонаводящимся лазерным оружием. Несколько молодых людей занимались тем, что сооружали из дерева и камня, которого на Техоре было в изобилии, механизмы, отдалённо напоминающие первых роботов. С неподдельным интересом я рассматривала и восхищалась и универсальным календарём, и аналогом часов, и небольшим подъёмным краном, и музыкальной шкатулкой, и даже моделью трёхколёсного кара.