«Нет! – рассердилась я сама на себя. – Не хочу выключаться!»

Я встряхнула головой. Туманная картинка вновь появилась перед глазами.

– Киату, – пробормотала я, ухватившись за шею моего спасителя. Прижалась к нему. Захотелось плакать. – Киату, акула жива?

– Жива, – пробормотал он. – Спасибо.

Горячие ладони держали меня крепко. Синие глаза смотрели взволнованно, непонимающе и очень внимательно.

– Ты как, Тася?

– Жива… – выдохнула я. – А ты?

– А что со мной случится, разбойником и злодеем? – вдруг с какой-то надрывной грустью ответил Киату. Вышел по каменным ступенькам со мной из бассейна и сел. Опустил меня на колени, разжал руки: мол, не держит – я свободна.

Моё сердце сжалось: это из-за моего отказа или из-за слов Аридо?.. Я отвела взгляд, но тут же вновь вскинула глаза на него – красивый, мужественный, настоящий! Как можно не смотреть на него, пока можно?! Он такой… такой! А я… я вечно хочу, как лучше, а получается, как всегда. Слёзы подкатились к глазам, но я не заплакала. Я… Кто вообще я?! Я просто недоразумение, которое хотят съесть.

– Киату, – прошептала я и, крепче обхватив его шею, уткнулась носом в его плечо, чувства переполняли меня, а сил и слов не было после всех этих перемещений. – Киату, Киату-у-у…

Большая ладонь коснулась моего плеча, осторожно погладила:

– Тшш.

– Киату… – моё сердце вырывалось: неужели он поверил Аридо?! Я пробормотала, чуть не плача: – Я с тобой, я к тебе… Только к тебе! Киату!

Сейчас оттолкнёт и всё…

Но в ответ сильные руки прижали меня к себе, принялись гладить по голове, по спине, жарко, вызывая сотню мурашек. Тёплые губы покрыли моё лицо поцелуями.

– Маленькая моя, тростиночка… – прошептал Киату.

И когда я почувствовала губами его дыхание, сладкое, взволнованное, раскалённое, ко мне вдруг начала возвращаться жизнь. Я жадно потянулась к Киату, приникая к нему всем телом, понимая, что моё сердце танцует по нему и больше ни по кому другому! Даже Джон Сноу фу по сравнению с моим пиратом!

– Киату! – шептала я в промежутках между поцелуями.

– Тася, – шептал он и снова зажмуривался, тая в нежности. – Маленькая, любимая…

– Я пахну рыбой, – бормотала я, целуя его щеки и щекочущую бороду.

– Ты пахнешь чудом, – отвечал он. – Волшебная моя, крошечная спасительница…

Моему восхищению и эйфории не было предела – всё, как в сказках, только взаправду: он помчался за мной, спасать! А ведь до этого обиделся, и всё равно поплыл. Не испугался целой армии и бури! Он самый лучший, настоящий, вот кто мой рыцарь и прекрасный принц!

– А ты… ты пришёл за мной, спасибо тебе… Киату!

– Разве я мог иначе? – говорил он и снова целовал меня.

Приоткрывая веки, я видела краем глаза, как море в бассейне серебрилось и сияло, будто радуясь на нас.

Вдруг Киату отстранил меня на вытянутых руках и посмотрел изумлённо:

– Но Тася, скажи, как ты перенесла целый корабль?! Столько народу! Акулу! Нас! И ты ещё в сознании! Твои силы растут?

– Видимо, это от шока, – улыбнулась я, – когда шарахают электричеством, даже у дохлой лягушки лапки дёргаются.

– А электричество откуда? – округлил глаза Киату.