– Значит, что же получается, привязывал тебя вовсе не Никаловский? – спросила я. – Это все-таки был Кеша, раз его следы мы нашли?

– Ладно, раз вы такие догадливые, да, Кеша, – сказала Алина, и на этот раз мы ей поверили – Он и ножи Никиты спер, чтобы того потрясли немного. Я была против, но менять их на другие уже было поздно, да и Кеша не соглашался. Не такой уж он добрый.

– Но у клоуна алиби, – вспомнила я. – Он пил с Жекой и Васей.

– Разумеется, Кешка все предусмотрел, – сказала Алина. – Он пришел к электрикам еще засветло, втроем они напились, и электрики заснули. Тогда Кешка выскользнул из их фургончика и отправился убивать меня. На всякий случай, если бы его застали в шатре, он оделся в свои сценические ботинки. Дескать он тут репетирует. Есть у него один номер, когда он все время о собственные ботинки спотыкается и падает с уморительными кувырками. Так вот я порезала одним из Никитиных ножей руку и немного покапала на щит, потом Кешка укрепил ножи, чтобы казалось, будто они меня проткнули, а сам спрятался. Дальше вы знаете. Когда вы сбежали, он вылез и отцепил меня.

Я оторвала клочок от своего платья, измазала его кровью и подбросила часть от письма моего маньяка, чтобы подумали на него. А потом Кешка снова вернулся к электрикам, вот и все его алиби. А мой отец был доволен и даже заплатил Кешке четыреста долларов.

– Но зачем? – продолжала допытываться Мариша. – Чем ты шантажировала Никаловского. Ты что, знала, откуда у него появились в последний год такие огромные суммы денег, что он купил две машины, квартиру и еще снял кино и собирался снимать второе?

– Знала, – кивнула Алина. – Дело в том, что это я его познакомила с тем человеком, который и помог ему заработать их.

– С Моней? – затаив дыхание, спросила я.

– Не знаю я, кто такой Моня, – просто ответила Алина. – У нас была целая цепочка. Каждый знал только тех, кто работал непосредственно на него, и того, на кого работал он сам.

– И чем же вы занимались? Наркотики, оружие, белые рабы? – спросила Мариша.

– Ну, ты нас совсем за мерзавцев держишь. Можешь поверить, никакого особенного вреда мы не приносили. То есть я хочу сказать, что до последнего времени человеческих жизней на нашем счету не было. Мы выбирали какую-нибудь не слишком большую фирму и предлагали «отстегнуть» нам некую сумму от своего дохода. Как правило, все соглашались.

– Неужели? – фальшиво удивилась Мариша. – Вот так просто брали и делились? Вам удивительно везло.

– Понятное дело, что сначала были проблемы. Люди ведь скупы, а скупой платит дважды. Когда они это понимали, проблемы исчезли. Все началось с небольшой макаронной фабрики, где выпускали эту быстрорастворимую в кипятке гадость в пакетиках и коробочках. Директор оказался очень несговорчивым человеком, и ничего удивительного не было в том, что однажды в его цеху прогремел взрыв, который вывел из строя все оборудование на целых два месяца А ведь мы его предупреждали, что жадность – это порок, который наказывается. Мы снова пришли к нему, но я же говорю, что он был очень несговорчивым.