чем был одет, кто с кем танцевал, что Насте подарили… Мы всегда
обсуждаем такое, это что-то вроде нашей девичьей традиции. В другой
раз я с удовольствием потрепалась бы с мамой, но только не сегодня…
Сегодня свершилось непоправимое. На мой мир обрушилась буря, сметая все на своем пути и вонзая острые молнии в самое сердце…
Мы с Тасей запали на одного парня.
Лампочка мигает в последний раз и гаснет. Я нащупываю кнопку
звонка. Раздается негромкая трель, а спустя минуту распахивается
дверь квартиры.
– Снова лампочка перегорела? – возмущенно шепчет мама. – Что-то ты сегодня рано! Одна?
– Одна, – тоже шепотом отвечаю я и захожу в квартиру.
Из кухни умопомрачительно пахнет свежей выпечкой – сладкими
булочками с корицей. Из комнаты доносятся напряженный голос
комментатора и папины возбужденные выкрики. Отец – бывший
хоккеист, сейчас тренирует молодежную команду. День, когда по
телевизору показывают хоккей, – священный день в нашем доме. В
такие вечера мы папу не трогаем. Если любимый клуб проигрывает, мы всей семьей «несем траур».
Дверь в комнату Мани плотно закрыта. Наверняка смотрит своих
любимых блогеров на «Ютубе». Вот и хорошо. Если бы еще и она
полезла с расспросами в духе «Кто там был?» – я б с ума сошла!
Мама внимательно разглядывает мою расстроенную физиономию
и наверняка догадывается: случилось что-то неладное. В машине дяди
Антона я очень старалась делать вид, что все в порядке, но дома
эмоции рвутся наружу.
Материнское выражение лица вмиг становится сочувствующим.
– Алечка, солнце, что с тобой?
Я резкими движениями скидываю ненавистные босоножки и
быстрым шагом направляюсь в свою комнату. Падаю на кровать, не
снимая жакета и нарядного идеально отутюженного платья, зарываюсь
лицом в подушку и принимаюсь горько плакать, не боясь, что меня
услышат родители. Мама осторожно прикрывает за собой дверь и
садится рядом на край кровати. Она ни о чем не спрашивает: знает, что
в конце концов я сама ей обо всем расскажу, когда придет время. Она
лишь осторожно гладит меня по спине, и от ее ласковых
прикосновений мне хочется рыдать еще громче.
Постепенно слез становится меньше, хотя мне казалось, что они
никогда не закончатся. Едва я приподнимаюсь с кровати, как мама
заключает меня в объятия.
– Ну-ну, доченька, все хорошо, – гладя меня по голове, повторяет
она. – Все хорошо.
Я и сама понимаю, что катастрофы нет, но ранее неизвестные мне
эмоции
захлестывают.
Впервые
я
испытываю
вселенскую
несправедливость! Ну почему? Ведь нам с Тасей нравятся совершенно
разные парни! И я не смогу поступить так ужасно с Тасей, не стану
встречаться с Олегом… Ах, если бы я знала об этой симпатии с самого
начала!.. Ведь навоображала себе всякого, дура!
– Мама, – снова всхлипываю я. – Мам, я влюбилась… И Таська –
тоже. В Олега. Он в нашей школе – новенький…
И не замечаю, как быстро и эмоционально рассказываю обо всем.
А ведь планировала держать в секрете. Хотя теперь понимаю, почему