– Тише ты, – шикает Глеб. – Нас услышат.

– А я не знаю, как еще разговаривать с людьми, у которых явные

проблемы со слухом. Да и с головой тоже. Ты разобиделся на меня из-за того, что сам себе что-то придумал? Нормальный вообще? Я тебе

еще раз повторяю: не хочешь общаться – не будем, только не надо

сваливать проблемы на меня и в придачу делать виноватой.

Тяжело дышу от длинного эмоционального монолога, а Глеб

остается абсолютно спокойным, чем бесит только сильнее.

– Сколько раз мы виделись летом? – спрашивает он, приподнимая

бровь.

Стараюсь вспомнить. Я точно сталкивалась с ним в лифте в

середине каникул, встречала в магазине вместе с мамой, а еще у

подъезда однажды вечером.

– Парочку… – размыто отвечаю я.

– А сколько раз созванивались или переписывались? – продолжает

допытываться Глеб, словно допрос может все объяснить.

– Ты мне не писал!

– Ты перестанешь орать?!

– А ты перестанешь нести чушь?!

Из коридора доносится шум открывающейся двери и грозный

мужской голос:

– Молодежь! Решайте свои проблемы в другом месте!

– Простите, – отвечает Глеб. – Мы будем потише.

Он красноречиво поднимает брови и таращится на меня, намекая, что предупреждал. Складываю руки на груди и недовольно закатываю

глаза, мол, мне все равно на психозы дяди Миши.

– Ты тоже мне не писала, – с неприкрытой обидой говорит Глеб.

И тишина. Оба молчим, глядя куда угодно, только не друг на

друга. Ком вновь вырастает в горле. Такое чувство, будто что-то

важное ускользает из рук. Мы ведь оба не писали, почему он вдруг

жертва, а я преступник?

– Я тебя поняла, – сухо произношу, поднимаясь вверх на пару

ступенек. – Лучше найди себе другую курилку, мой папа быстро теряет

терпение. Он и правда может все рассказать твоему.

– Тась…

– А? – оглядываюсь я.

– Ты в порядке?

– Нет. Но тебе ведь должно быть все равно, верно? Мы-то уже не

друзья, – резко бросаю я и быстро поднимаюсь по лестнице, больше не

останавливаясь.

Захожу в квартиру, из гостиной доносится тихое бормотание

телевизора. Скидываю с ног туфли и топаю сразу в ванную, наслаждаясь приятным покалыванием в ступнях. Нужно скорее смыть

с себя напоминания о сегодняшнем вечере: запах креветок, шампанского, теплого осеннего дня и сигаретного дыма.

Добравшись до спальни, первым делом ставлю телефон на

зарядку. Даже малыш меня подвел. Выключился на середине песни

Бейонсе «I Was Here», под которую я в душе пыталась выплакать

негативные эмоции, чтобы очиститься изнутри и снаружи. Вместо

этого слушала, как барабанят капли по стеклянной перегородке, и не

смогла выдавить ни слезинки.

Может, позвонить Глебу? Пусть еще скажет мне какую-нибудь

гадость, чтобы я разрыдалась. У него ведь отлично получается! И даже

сейчас единственное, что я чувствую, – это злость и негодование.

Просто не верится, что такое происходит. Не верится и очень

раздражает.

Как только мобильник оживает, сразу приходят два оповещения.

Новая заявка в друзья и мессенджер. Захожу сначала во «ВКонтакте».