Домашние ко всякому привыкли. А в школе бы явно удивились, лицезрев подобный спектакль. Волоча свисающего пса, я направляюсь
к ванной, но замираю, когда прохожу мимо кухни: за столом восседают
Бойко и моя довольная младшая сестрица.
– Что он здесь делает? – вспыхиваю я, подтягивая к себе
сползающего Арнольда. И смущаюсь, вспоминая свои вопли. Хотя
плевать! Это всего лишь Бойко.
Макар смотрит на меня насмешливым взглядом. Наверняка ведь
слышал и про старину Арни, и про его железные пятки… Из-за чего
переживала Маня? Что Бойко больше никогда не появится на пороге
нашего дома? Ха! Как бы не так! Вот же он – притопал с первыми
лучами солнца, довольный, как кот после сметаны, еще и чай дует… Я
сразу замечаю рядом с Макаром чашку с недопитым чаем и вазочку с
конфетами.
– Тебя дома не кормят? – спрашиваю я, не дождавшись ни от кого
ответа.
– Вообще-то я думал, что тебе помощь нужна, – наконец отвечает
Бойко. – Пришел, как только Маруся позвонила. Но, похоже, помощь
моя тебе не требуется.
Я перевожу сердитый взгляд на младшую сестру. А Маня, конечно, растеклась от бойковского «Маруся».
– Все это мило, но о чем он? – строго спрашиваю у сестры.
Арнольда держать тяжело, поэтому я отпускаю собаку на пол.
Теперь пес сидит у меня в ногах и тяжело вздыхает: мол, когда
безобразие закончится? Помойте мне уже лапы и отпустите, пожалуйста, восвояси…
– А я сказала ему, что ты на вчерашней тусовке креветок поела! –
сообщает Маня.
– Что-о? – задыхаюсь я.
На креветки у меня страшная аллергия. Как, в принципе, и на
большинство других продуктов, которые люди обычно едят, а им хоть
бы что.
– Зачем ты это выдумала? – продолжаю возмущаться я и лишь
тогда замечаю, что Маня с утра пораньше сидит с накрашенными
глазами.
Так сильно намазалась тушью, что ресницы склеились и
напоминают паучьи лапки. Выглядит это одновременно смешно и
нелепо.
– Но ты ведь страдала весь вечер, – ехидно отвечает сестра. – Тебе
было очень-очень плохо, забыла?
Такое забудешь! Но ведь не от креветок же! От несчастной любви!
– Держи его! – И указываю сестре на Арни.
Раздосадованная Маня вылезает из-за стола и направляется ко
мне. Устроила, блин, рандеву за мой счет! Сидят теперь, чаевничают.
– И косметику смой, – говорю я сестре, когда она подходит к
собаке.
Маня одаривает меня таким ненавидящим взглядом, что даже не
по себе становится.
Когда Маня вместе с Арнольдом скрываются в ванной, я наконец
поворачиваюсь к Бойко. Развалился как барин за столом и смотрит на
меня снисходительно. Устроили мы с Маней спектакль перед Макаром, ничего не скажешь!
– А ты уматывай отсюда, – сурово говорю я, кивнув в сторону
прихожей.
– Это мне приказывает госпожа Макарова – повелительница
собачьих какашек? – уточняет Бойко.
Внутри себя я просто взрываюсь от негодования! Теперь Бойко
слишком много знает. И я бы с радостью его прибила.
Макар усмехается и встает со стула. Проходит мимо меня, едва