В городе Надеждин муж и кот очень любили смотреть по видику фильмы с Джеки Чаном, Надежда тоже иногда присоединялась. Так что теперь без труда определила, чем занимается Алексей.

«Да он мастер! Хотя, когда он колол дрова, сразу было видно, что человек непростой».

Она вспомнила рассказы Анны Ивановны, как они нашли весной Алексея больного и голодного.

«Тут что-то не так. Чтобы какая-нибудь женщина просто так выгнала из дому такого мужчину?»

Тут Надежда почувствовала весьма ощутимый толчок в бок.

– Куда ты смотришь? – обижалась тетя Шура.

– Да вот сосед… Часто он так?

– Бывает, – равнодушно ответила тетя Шура.

Все, что не касалось ненавистных соседей, ее не интересовало. В «замке» таинственное богослужение шло полным ходом. Его участники постепенно входили в транс. Они раскачивались и хлопали руками в едином ритме со своим черноволосым предводителем. Слов опять было не разобрать, но по характеру движений Надежда поняла, что все повторяют одни и те же слова – что-то вроде общей молитвы. Женщина в черном, стоящая перед алтарем, опустилась перед предводителем на колени. Рядом появился еще один человек. Он держал в руках что-то белое и живое. Надежда вздрогнула, ей показалось, что это ребенок, но потом она разглядела белую курчавую шерсть ягненка.

Женщина в черном склонила голову, предводитель подошел к ней и прикоснулся к плечу. Черный балахон упал на пол, Надежда увидела белизну обнаженного тела. Ягненка подняли повыше, и главный – как его там назвать, жрец, что ли, – взмахнул большим острым ножом.

Надежду передернуло. На белую кожу женщины полилась алая кровь ягненка. Жрец высоко поднял обе руки и произнес несколько слов. И тут же находившиеся в зале вскочили со своих мест и хором повторили его слова. Теперь они кричали настолько громко, что Надежда расслышала: «Приди, наш Господин!»

То, что началось в зале после этого, Надежда совершенно не собиралась наблюдать. Она навела бинокль на распятье в алтаре и окончательно убедилась в своем предположении. Распятье было перевернуто, так что Христос оказался вниз головой.

– Тетя Шура, это же сатанисты!

– Ну а я тебе что говорила? А полиция не верит…

Надежда тем временем снова перевела бинокль на Алексея, который продолжал свою удивительную ночную тренировку. Он раз за разом высоко над головой поднимал огромный камень, потом опять проделал серию прыжков, а потом… Он подошел к куче ненужных кирпичей, подбросил один, взмахнул рукой, и кирпич разлетелся в воздухе на две половинки. Несколько раз повторив этот трюк, Алексей проделал то же самое левой рукой, затем он разрубил кирпич ударом ноги.

«Однако кирпич хоть нынче и дорог, но для такого дела не жалко!» – в полном восторге подумала Надежда.

Тетя Шура, обидевшись, что Надежда не смотрит, отобрала у нее бинокль и жадным глазом приникла к окулярам. Надежда тихонько сползла с чердака и побрела домой, раздумывая, что такой человек, как Алексей, может делать в их захолустье.

На сотом километре Киевского шоссе остановился черный «Мерседес». Ухоженный, хотя и немного обрюзгший мужчина за рулем посмотрел на часы. До назначенной встречи оставалось двадцать минут. Его капризное, надменное лицо недовольно скривилось. Ехать в такую даль из-за короткого разговора! Впрочем, никаким линиям связи нельзя доверять на сто процентов, как бы хорошо они ни были защищены, а дело серьезное, очень серьезное. Мужчина в «Мерседесе» вынул из бардачка свежий номер «Коммерсанта» и углубился в чтение статьи, глубоко анализировавшей динамику цен фондового рынка.