Александр, хромая, поковылял к Жене. Она тихонько скулила, как побитая дворняжка.
– Женя, пойдем, – пробормотал он, дотрагиваясь до ее руки. – Все кончено. Только не смотри туда.
Девушка подняла на него залитое слезами лицо. Севастьянов наклонился, чтобы помочь ей подняться на ноги, как вдруг за спиной послышались какие-то звуки, и он дернулся, как ошпаренный, – звуки доносились от поверженного тела. Вновь раздалось хриплое дыхание, что-то зашевелилось в сумерках, и, к всеобъемлющему ужасу Александра, тело Бояринова стало медленно подниматься на ноги. Шатаясь, как пьяный, труп поднял отрубленную голову и потащился к выходу. Лежавшая на полу рука как-то странно подпрыгнула и быстро-быстро устремилась за своим хозяином, который уже вышел наружу.
Женя тяжело вздохнула и обмякла в глубоком обмороке.
Когда Бакунин вошел в конюшню, то его встретила непривычная тишина. Обычно фыркающая лошадь молчала. Он щелкнул выключателем, но свет не зажегся. Пахло навозом и сырой древесиной. Сергей крутанул колесико зажигалки, и огонек, прежде чем погаснуть, высветил лежащую на боку кобылу. Гулко хлопнули ворота, и в конюшне воцарился полный мрак. Зажигалка отказывалась загораться, высекая из себя лишь крохотные искры. Бакунин почувствовал, что здесь кто-то есть. Он сделал шаг в сторону и попытался осмотреться. Густая, почти осязаемая темнота подступала со всех сторон, завораживая могильным холодом. В дальнем конце двора послышался какой-то шум, но он скорее обрадовал, чем испугал. Какая-то жизнь существовала рядом с ним, искусственно замурованным в этом грязном стойле.
«Ружье», – шепнул ему внутренний голос.
Сергей немного оживился: действительно, где-то здесь должно быть ружье! Они занесли его с Сашкой с повозки сюда, чтобы на него не падал снег. Он присмотрелся и крадучись пошел вдоль стенки к воротам. Наконец ладонь легла на приятно холодящую сталь. Лишь бы были патроны! Бакунин передернул затвор, и громкий щелчок прозвучал вызовом тому, кто попытался бы с ним разделаться.
– Ау, – внезапно раздалось сзади, и Сергей мгновенно крутанулся на месте (сказывались долгие и упорные занятия карате).
Однако за спиной никого не было. Намереваясь проверить исправность ружья, Бакунин нажал на курок. Темнота взорвалась яркой вспышкой, с потолка полетела какая-то труха. Так, по крайней мере здесь все в порядке. Он вновь дослал патрон в ствол и стал ждать.
– Сережа! – нежно прозвенело в липкой темноте.
Молодой человек закрутил головой, но вновь никого не увидел.
– Успокойся, – выдохнула ночь.
Странный голос засмеялся и добавил ласково:
– Ты ведешь себя, как мальчик.
Из темноты прямо перед обалдевшим парнем появилась крошечная девочка.
Сергей отпрянул, в голове вихрем пронеслись слова инвалида насчет маленькой девочки, в которую вселилась ведьма.
– Мой милый мальчик, – промолвило создание в белом платьице, протягивая к нему руки. В каком-то трансе Бакунин смотрел на эти руки, не в силах отвести взгляд, – пальцы были непомерно длинные, искривленные, как у больной старухи, и оканчивались кривыми когтями.