– Самое интересное, что он нас не удерживал, – сказал Сергей. – Наоборот, подначивал, мол, идите, только я вас предупреждал. Значит, тут действительно что-то не так.

Пару минут посидели молча. Неожиданно Александр стукнул кулаком по столу:

– Эх, Боярин-то наш, вот молодец! Завез в какую-то задницу, а сам свалил!

– Скоро ночь, – заметил Сергей. – Приедут за нами или нет, не знаю, но Аникеев пропал, однозначно. Да и скотина не кормлена.

– Какой ты у нас хозяйственный, – Фирсов кисло улыбнулся. – И что же это за скотина такая голодная сидит? Ты, что ли?

Бакунин вскочил, но между ним и Максом выросла внушительная фигура Александра:

– Хватит! Не хватало нам еще здесь драк! Выяснять отношения в городе будете. Все правильно, лошадь не виновата, да и волк с голодухи совсем, наверно, с ума сходит. Человек нас встретил нормально, может, его медведь в лесу загрыз, пока он нашу Ксюшу искал. Мне кажется, что Петрова просто свалила в город, она же своеобразная, со своими тараканами в башке! А ее так называемый труп – просто глюки Аникеева. У него тоже, как я понял, с головой не лады.

– Здесь место ТАКОЕ, – Максим сделал акцент на последнем слове. – На глюки тянет. – И он неожиданно для себя с вызовом сказал: – Мне вот, например, девочка все время мерещится, маленькая.

– Девочка! – чуть ли не выкрикнул Севастьянов и издал истеричный смешок. – Нам этот колясочник наверху тоже втулял про девочку. Подслушал, наверное, и подколоть теперь решил!

– Ребята, – примирительно произнесла Евгения, – хватит нам сумасшедших и привидений. Не надо себя накручивать, давайте лучше ужинать!

Трапеза проходила в непривычно гнетущем молчании. Алексеева попыталась придать обстановке романтическую окраску, потушила верхний свет и зажгла разноцветные свечи.

– Во всем нужно искать позитивную сторону, – сказала она, глядя на золотистые язычки пламени, играющие тенями на потолке. – Если рассказать кому-нибудь потом, как мы встречали Новый год, – не поверят!

– Ты для начала выберись отсюда! – засмеялся Фирсов, но смех был безрадостным. – До трассы отсюда километров тридцать, не меньше, да и на дворе не май месяц.

Он встал, демонстративно вынул из коробки бутылку коньяка и пошел на второй этаж. Уже с лестницы донеслось:

– Спокойной ночи, господа.

Женя вздохнула и сказала вполголоса Севастьянову:

– Мне надо помыться. В бане, наверное, еще тепло. Проводишь?

Тот кивнул, и они стали одеваться.

– Заодно и волку пожрать бросьте, – сказал Бакунин. – Его сарайчик как раз рядом с баней. А я лошадь тем временем наведаю.

– Ну и слух у тебя, Сережа. Просто музыкальный. – Алексеева покачала головой. – Ты там к кобыле смотри не приставай, просто сенца подкинь да водички налей.

– Плоский у тебя юмор, Женечка. Вы лучше глядите, чтобы волчара к вам не пристал, а то точно поимеет обоих, если наружу вырвется. Ему ваш пол по фигу.

Александр и Евгения пересекли двор и подошли к сараю, где был заперт волк. Лесной хищник учуял их и глухо зарычал.

– Я где-то слышала, что дикий зверь, которого приручили, ни за что не возьмет еду из рук чужого, – с сомнением произнесла Женя.