«Чтобы поддержать свою внешность, — говорила она своей портнихе Элизабет Кикли, — я должна иметь много денег, намного больше, чем господин Линкольн может мне предоставить. Он слишком честный, чтобы заработать хоть один пенни вне своей зарплаты, соответственно, у меня остается лишь одна альтернатива — залезть в долги».

И она залезла, сколотив долги в размере семидесяти тысяч долларов. Сумма была огромной, особенно учитывая то, что жалованье Линкольна составляло всего двадцать пять тысяч в год. И ему нужно было откладывать все до последнего цента почти три года, чтобы оплатить одни ее наряды.

Как я уже говорил, Элизабет Кикли была необычайно образованной негритянкой, которая сама выкупила свою свободу и, переехав в Вашингтон, открыла собственный швейный салон. И уже через короткое время к ней ходили многие видные представители столичной аристократии.

В период с 1861 по 1865-й Элизабет работала у миссис Линкольн и почти постоянно находилась в Белом доме, сшивая для первой леди новые наряды и обслуживая ее в качестве личной служанки. Вскоре она стала не только советником супруги президента, но еще и ее доверенным лицом и лучшим другом. В ночь, когда Линкольн лежал при смерти, единственной, которую позвала к себе Мэри, была именно чернокожая портниха. И, к счастью для будущих поколений, миссис Кикли написала книгу о своих воспоминаниях из Белого дома. И хотя эта книга не переиздавалась больше полувека, растрепанные копии все же можно купить у книжных торговцев и в наше время. Кстати, у нее, мягко говоря, немножко длинное название: «За кулисами от Элизабет Кикли — бывшей рабыни, а позже модистки и друга миссис Авраам Линкольн, или Тридцать лет рабства и четыре года в Белом доме».

Как пишет Кикли в своей книге: «Летом 1864-го, когда Линкольн готовился к избранию на второй срок, его жена сходила с ума от беспокойства и тревоги». Причиной тому было то, что ее Нью-Йоркские кредиторы грозились подавать на нее в суд из-за неоплаченных долгов, и была большая вероятность, что политические оппоненты президента могут узнать о них и сделать из этого национальный скандал, дискредитировав первую леди.

«Если он будет переизбран, я смогу и дальше скрывать от него мои дела, а если проиграет, то все пришлют свои счета к оплате, и он все узнает», — повторяла она истерично.

«Я могу пасть на колени и выпрашивать для тебя голоса», — говорила она мужу. На что Линкольн отвечал: «Мэри, боюсь, ты будешь наказана за чрезмерную обеспокоенность. Если мне суждено переизбраться, то все будет нормально, а если нет, то ты должна вынести это разочарование».

Как-о миссис Кикли спросила свою хозяйку: «Мистер Линкольн может хотя бы представить себе сколько вы задолжали?» Эту беседу служанка детально описала на страницах той самой книги:

«О Боже, нет! — так она отреагировала на вопрос служанки. — Я не хочу, чтобы он имел об этом представление. Если он узнает, как глубоко его жена увязла в долги, то сойдет с ума от этого».

«Единственной положительной стороной убийства Линкольна было то, что он умер, так и не узнав об этих долгах», — заметила Кикли. Хотя даже после смерти Мэри не оставила мужа в покое: уже через неделю она попыталась продать его рубашки с вышитыми на рукавах инициалами, предложив их магазинам на Пенсильвания-авеню. Узнав об этом постыдном инциденте, Сьюард в отчаянии бросился туда и выкупил все сам.