– Откройте лицо! – повысил голос бывший участковый.

Человек в коляске не реагировал. Он заплакал, еще больше сгорбившись.

Анатолий шагнул вперед, споткнувшись о валявшийся обломок доски, непроизвольно выругался.

Олег нервно облизал губы, которые почему-то стали сухими и шершавыми, и машинально щелкнул затвором карабина, досылая патрон в патронник.

И лишь Евгений увидел, как сидящий в коляске человек едва заметно шевельнулся. Промелькнула жилистая рука, молниеносным движением сорвав плед, и на оторопевших мужчин уставилась двухстволка.

– Ку-ку, придурки, – шепнул человек в коляске, и тут же последовали выстрелы.

Первый заряд картечи попал в горло Анатолию, взорвав кадык и раздробив шейный позвонок. Взмахнув руками, бывший участковый рухнул на спину с практически оторванной головой. Агонизируя, его указательный палец нажал на спусковой крючок наградного «ПМ», и пуля с хлопком ушла в потолок, пробив в старом шифере, которым была застелена крыша, аккуратную круглую дырочку.

Спустя секунду прогрохотали еще два выстрела – Корнеев и Олег нажали на спусковые крючки почти одновременно. Олега отбросило назад с такой силой, что он впечатался спиной в стену и медленно сполз вниз. Хрипя и елозя, он пытался зажать руками рану на животе, по которой толчками вытекала кровь.

Заряд крупной дроби, выпущенный из карабина Олега, тоже достиг цели. Инвалидная коляска со скрипом развернулась, и старик без звука повалился на дощатый пол. В воздухе запахло едким дымом.

Несколько секунд Евгений просто стоял и тупо смотрел на валяющиеся тела. Его рассудок, простого городского обывателя, верного мужа и отца двоих детей, явно не был подготовлен к подобному развитию событий, хотя гипотетически мужчина настраивал себя на что-то похожее.

Наконец он оправился от шока и посветил в залитое кровью лицо Анатолия. Голова бывшего участкового была развернута в сторону двери, из разорванных артерий хлестала кровь. Евгений понял, что проверять пульс у соседа нет никакого смысла. Он перевел прыгающий в руке фонарь на Олега, который стаскивал с себя маску и пытался встать.

– Же… ня… Же… ня, – промычал Олег. – Где… он?

– Надо вызвать «Скорую», – хрипло сказал Евгений.

– Потом… где… Борька? Где… наши дети?!

– Я не знаю.

Стоная и упираясь в стену сарая руками, Олег медленно выпрямился и проревел:

– Где дети?!!

Евгений отбросил носком ботинка скомканный плед, осветил фонариком неподвижное тело Корнеева и проговорил:

– Он жив. Ранен, но жив.

Склонившись над стариком, он с силой хлопнул его по щеке, и морщинистые веки чуть приподнялись.

– Ну же! Приходи в себя, мразь! – прошипел Евгений и отвесил старику еще одну пощечину. Тот открыл глаза, и с его губ сорвался протяжный стон.

– Где дети? Отвечай! – крикнул Евгений и снова ударил Павла Сергеевича.

– Зачем вы пришли? – сплевывая кровь, спросил старик, глядя на Евгения ясным и четким взглядом.

– Где наши дети?! Они ведь здесь! Где ты их спрятал, тварь?!

Ослепленной ненавистью, Евгений не заметил, как левая, неповрежденная, рука старика мягко скользнула к кожаному ремню.

– Отвечай! Где они?!