– Где… наши дети? – выплевывая каждое слово, повторил Евгений.

– Убей меня, – прохрипел старик. Его измазанное кровью лицо было похоже на маску дьявола. – Убей… и никогда их не увидишь.

Некоторое время они сверлили друг друга взглядом. Искаженные от боли и ярости лица мужчин отделяли лишь несколько сантиметров.

– Отведи меня к ним. Отведи, старик. Прекратим этот ад, – прошептал Евгений, с трудом поднимаясь на ватные ноги.

– А кто его начал, парень? Кто все начал? – взвизгнул Корнеев. В глазах его появились слезы. – Вы пришли ко мне… как преступники. В масках. С оружием в руках. Вы пришли убивать.

– Мы пришли за детьми.

Глядя на мокрое от слез лицо старика, Евгений неожиданно почувствововал, как его собственные глаза наполняются влагой.

– Пожалуйста! Что бы они тебе ни сделали, верни нам детей, – взмолился он. – Пожалуйста!

Кряхтя, Павел Сергеевич начал подниматься. Вытекающая из покалеченной руки кровь образовала на полу большую лужу.

– Ты сказал про ад, – медленно проговорил он. – Что ты знаешь об этом? Ничего. Ад бесконечен. И когда… когда тебе кажется, что вот оно, самое дно… открывается новый уровень ада. Ад огромен. Настолько огромен, что ты даже не можешь представить себе.

– Веди меня к детям! Иначе рука покажется тебе пустяком! – решительно потребовал Евгений.

Ковыляя, старик потащился к выходу. Шаркая стоптанными ботинками, он прошел мимо сидящего на коленях Олега, который безмолвно пялился в пустоту.

– Же… ня. Я с вами, – прошептали его синеющие губы. – Не бросай… меня… здесь…

– Я вернусь, – глухо отозвался Евгений. – Держись! Я скоро.

Неосторожным движением локтя он задел рукоятку ножа, торчащего из бока, и вскрикнул от боли. Ему было страшно смотреть на свою рану. А ведь он ранен. Серьезно ранен. Может быть, он даже умирает. Но одно дело – видеть дырку в своем теле, из которой по капле вытекает жизнь, и совсем другое – догадываться об этом. Лучше он не будет смотреть туда. И вообще. Он в состоянии двигаться, и он находится в сознании – а это главное.

Но рана раной, а куда больше Евгения страшило то, что этот старый демон мог сделать с детьми. Потому что человек, без раздумья расстрелявший двоих и чуть не зарезав третьего, безумен. Абсолютно безумен.

– Же… ня…

Евгений обернулся. Олег невидяще смотрел прямо перед собой.

– Не дай… ему… себя… обмануть…

Ничего не ответив, Евгений последовал за ковыляющим стариком. Тот направлялся к лестнице, ведущей на чердак.

«Господи, спаси моих детей! Я отдам все на свете, пусть только с ними все будет в порядке!» – молился он.

Прошла минута, а Олегу чудилось, что миновало несколько столетий.

Во рту почему-то стоял солоноватый привкус. Он не понимал, что изо рта у него течет кровь, как и то, что смертельно ранен. Ему хотелось верить, что его лишь слегка зацепило дробью. И он продолжал убеждать свой тускнеющий мозг в этом, хотя его руки, судорожно зажимающие развороченный дробью живот, из-за обильного кровотечения стали похожи на перчатки из красного латекса.

Каждой клеткой своего некогда сильного тела он чувствовал огромную усталость. Единственное, чего хотелось, – лечь и больше не вставать. Отдохнуть… Впрочем, внутренний голос шепнул, что если Олег ляжет, то больше никогда не поднимется. Никогда.