Мне ли об этом не знать, подумала Рози. Я это знаю уже много лет.

– Не ходи, Рози. Не надо, – сказал Билл. – Оставайся с нами.

– Нет.

Она решительно шагнула вперед. Острая колючка царапнула ее по бедру, но это была приятная боль. И все, что с ней связано, тоже было приятно – даже чувствовать, как кровь стекает по коже.

– Рози, малышка.

Она обернулась.

– В конце тебе нужно его обогнать. Ты знаешь почему?

– Да, я знаю.

– Что ты имела в виду, когда сказала, что он бык? – спросил Билл жалобным и встревоженным голосом, и Рози вдруг поняла, что никогда прежде она не испытывала к нему такой нежности. Никогда прежде она не любила его так, как сейчас. И наверное, уже никогда не полюбит. Он был бледен как мел и казался совсем беззащитным.

Он снова закашлялся. Рози дотронулась до его руки и испугалась, что он отпрянет, отдернет руку. Но нет, он все-таки не отшатнулся. Пока еще – нет.

– Ты будь здесь, – сказала она. – Просто стой здесь и не дергайся.

А потом она ушла. Он смотрел ей вслед, пока отблеск лунного света в последний раз не мелькнул на мареновой ткани хитона и Рози не скрылась из виду за дальним углом храма.

Спустя мгновение он услышал ее крик в ночной тишине – легкий, но все-таки жуткий:

– Норман, в этой дурацкой маске ты выглядишь как идиот… – Секундная пауза, и затем: – Я уже не боюсь тебя, Норман.

– Господи, он ведь ее убьет, – пробормотал Билл.

– Может быть, – отозвалась женщина в синем платье. – Кого-то сегодня убьют, это… – Она умолкла на полуслове, ее глаза широко распахнулись, и она опустила голову.

– Что…

Женщина вскинула руку и зажала ему рот. Она сжимала не сильно, но Билл почувствовал, что в случае чего она может просто свернуть ему челюсть. В ее руке была сила, как будто она состояла не из плоти и крови, а из стальных пружин. Теперь, когда ее ладонь прижалась к его губам, а кончики пальцев – к щеке, к нему пришло жуткое понимание. Это не сон. Как бы ему ни хотелось, чтобы это был сон, все это происходило на самом деле.

Темнокожая женщина встала на цыпочки и прижалась к нему, как любовница, все еще зажимая ему рот.

– Тише, – прошептала она ему на ухо. – Он идет.

Теперь он слышал шелест травы и опавших листьев под тяжелыми шагами, а потом раздалось и сбивчивое дыхание с хриплым присвистом на каждом вдохе. При звуках такого дыхания тебе сразу же представляется крупный и грузный мужчина – гораздо крупнее Нормана, – весом фунтов в триста, если не больше.

Или большое животное.

Темнокожая женщина медленно убрала руку ото рта Билла, и они оба застыли, прислушиваясь, как приближается это существо. Билл приобнял ее за плечи, и она положила руку ему на талию. Так они и стояли, обнявшись. И пока они так стояли, Билл преисполнился странной уверенности, что Норман – или то, во что он превратился, – не пойдет через храм. Он – оно – обойдет здание и наткнется на них. Он ударит копытом о землю, а потом нагнет голову и устремится на них по узкой тропинке, с которой вообще никуда не деться, догонит их и убьет: либо растопчет, либо проткнет рогами.

– Тс-с, – выдохнула она.

– Норман, ты идиот