— Принудив её?! — рявкнул Дамир.

Но император не ответил. И пусть знал правду, знал, что вся вина Эдина состояла в том, что он принёс вертийское вино и капнул на сыр пару капель сильного афродизиака, а после и сам не смог остановиться… Увы, младший сын сам попросил оставить это в секрете. Он не хотел, чтобы Катарина упала в глазах Дамира ещё ниже. Но ему было жаль не её, а брата… Который умудрился полюбить шлюху.

— Мисс Арлироут не сопротивлялась. Она вполне могла найти способ избежать этого, — чуть более спокойным тоном ответил Его Величество. — Могла убежать из дома, вызвать тебя, пожаловаться на Эдина. И всё бы решилось иначе. Но она предпочла смириться. Поддалась на простую провокацию. Последствия её слабости ты видел сам.

— Я не прощу Эдина! — уверено выпалил Дамир. — И тебя, отец! Ты… забрал у меня ту, кого я не смогу разлюбить! Понимаешь вообще, что сделал?!

— Клятва будет действовать десять лет, — ледяным тоном ответил император.

Услышав это, Деми встрепенулся. Его потухшие глаза вспыхнули, будто в них загорелся призрачный огонёк погибшей было надежды.

— Значит… — с воодушевлением начал принц, но был остановлен властным жестом отца.

— На этом мы закроем тему, — заявил Его Величество. — И я всё же надеюсь, что ты сможешь понять, насколько достойна тебя девушка, чья любовь изменяется в количестве золотых монет. Но это ещё не всё, что я хотел тебе сказать. Ты поднял руку на собственного брата. И тебя ждёт наказание.

Дамир покорно кивнул и сел ровнее. Этого следовало ожидать… хотя сейчас, после сообщения, что клятва Каттиши имеет срок, он был готов принять любое наказание.

— Один год заточения в Астор-Холт, — озвучил своё решение император. — Можешь продолжать учиться, не забывая о маске. Но в течение двенадцати месяцев я запрещаю тебе покидать границы академии. Даже на минуту. А теперь иди.

— Вот так…

Это оказалось слишком неожиданно. С одной стороны, Деми был готов благодарить Богов за такое наказание, больше похожее на награду. Но с другой, всё же понимал, что точно взвоет в заточении, прячась за чужим лицом и именем.

— Встретимся через год, — холодным тоном бросил император. — И я очень надеюсь, что за это время ты хоть немного поумнеешь.

Деми ушёл. Собрал минимум необходимых вещей и, не прощаясь, направился в свою тюрьму. Тогда он ещё не понимал до конца, что именно произошло в его жизни.

Осознание пришло позже. Через недели, месяцы. Когда тоска в душе стала нестерпимой, а мысль о том, что его просто продали, заполнила его существо без остатка. Чем больше он думал о Катарине, тем ярче видел, какой именно она была на самом деле. Без её присутствия рядом он словно начал просыпаться от этого странного сна, выбираться из тумана, в который угодил.

Нет, он всё ещё продолжал любить её, но теперь это чувство всё чаще приправлялось обидой… тихо перерастающей в ненависть. Ведь он был готов для неё на всё, а вот её любовь, оказывается, всегда имела свою цену. Как простой товар.

Да, наверное, у продажных людей даже душа — предмет торга и осуществления сделок. А Деми угораздило связаться именно с такой девушкой.