Дверь в церковь с грохотом закрылась.

Иоганн остался один. Он посмотрел поверх церкви с кладбищем, леса и гор на красное закатное солнце. Затем взгляд его опустился к темному пятну под ногами. Он уставился на капли крови, стекшиеся в маленькую лужицу на утоптанном снегу.

Казалось, сама земля исходит кровью.

В глубине души Иоганн чувствовал, что Альбин прав. Это добром не кончится, с какой бы стороны ни исходила опасность. Но что он мог сделать?

Ничего.

Все, что угодно.

Иоганн медленно пошел к дому.

Франц Каррер носился по дому и никак не мог решить, что ему прихватить с собой. Солдаты были уже здесь: те, кому досталось поменьше, разместились в натопленной общей комнате, тяжелораненые лежали в комнатах наверху.

Софи пришла вместе с Францем. Она захотела сразу подняться к раненым, но караульный у подножия лестницы стоял столбом. Софи встала перед ним, чтобы он заметил ее и дал пройти. Солдат не двигался с места. В конце концов Софи потеряла терпение.

– Вы меня пропустите или сами будете выхаживать своих раненых? – проворчала она.

Солдат бросил на нее удивленный взгляд и отступил в сторону.

– Я тебя и не заметил…

Софи стала подниматься по узкой лестнице.

– Пес безмозглый, – ругнулась она вполголоса.

Она заглянула в первую комнату. На кровати лежали двое солдат. У одного были туго забинтованы правая нога и правое бедро, у второго замотана голова – на повязке, с левой стороны, темнело красное пятно.

Софи перешла к следующей комнате. Там на полу сидел солдат и с тяжелыми стонами стягивал сапоги. Носок одной ноги почернел – Софи сразу поняла, что стопу придется ампутировать. Рядом лежал его товарищ, бледный и весь в поту. У него, по всей видимости, был сильный жар – возможно, даже горячка.

В последней комнате солдат уже отодрал грязную повязку с культи и уныло рассматривал место, где до недавних пор была левая рука. Мясо по краям раны почернело. Солдат, судя по его лицу, прекрасно понимал, что его ждет: мертвую плоть придется срезать, пока гнилостный яд не разошелся по всему телу.

Софи задумалась, не ошиблась ли она в своем решении. Но потом напомнила себе, что в милосердии и любви к ближнему нельзя делать исключений. Даже для баварцев. Она знала, что нужно делать, собралась с духом и перебрала в уме все, что ей требовалось, после чего поспешила к лестнице.

Из первой комнаты донесся крик. Софи оступилась и пролетела несколько ступеней. Она тщетно попыталась ухватиться за перила, и тут ее кто-то подхватил. С некоторым смущением девушка поняла, что это тот самый солдат, которого она отругала прежде. Он улыбнулся.

– Откуда ты, такая бойкая?

Софи посмотрела на него в недоумении.

– Люблю таких! Я Готфрид! – проговорил он низким голосом и поставил ее на ноги.

Софи торопливо пригладила волосы и недовольно посмотрела на солдата.

– Софи.

– Так что тебе понадобится? – спросил Готфрид.

Девушка невольно улыбнулась.

– Таз с горячей водой, тряпья побольше, нож и… пила. И несколько ребят покрепче.

– Меня одного тебе не хватит?

– Посмотрим, Готфрид, посмотрим, – с задором ответила Софи.