Еще следует отметить, что с нашей последней встречи этот дуболом изрядно прибавил в уровнях, давно перевалив за сотенную отметку. То есть ему меня пришибить ничего не стоит. Тем более что их трое.

– И это верный ответ! – гаркнул я, слыша за спиной топот стражников и их вопли. – Привет-привет, пока-пока!

Путь вперед для меня был закрыт, назад тоже, потому я использовал единственную дорогу, которая осталась. А именно, сиганул с платформы вниз, в зеленые воды узкого канала, который отделял коридоры подземелий от коллекторов.

Если уж сдохну в этой кислотной на вид жиже, так хоть вещи мои никому не достанутся. Какая-никакая, а радость!

– Стоять! – заорал мне вслед Железный Дровосек. – Стоять! А ну, все за ним!

В воду я вошел без всплеска, что, собственно, доказало мне, что это не вода, а некая отвратная субстанция. Подтвердило данную догадку сообщение, почти сразу же выскочившее на интерфейсе.

«Вы попали в очень, очень неблагоприятную среду, долгое пребывание в которой может закончиться для вас печально. Рекомендуем как можно быстрее выбраться на сушу, это в ваших интересах.

Урон:

– 30 единиц показателя “Здоровье” каждую секунду от отравления природным ядом;

– 25 единиц показателя “Здоровье” каждую секунду от отравления трупным ядом;

– 20 единиц показателя “Здоровье” каждую секунду от отравления плесневым ядом».

Плесневый яд – это сильно. Вроде плесень, наоборот, полезна, из нее пенициллин делают. Впрочем, то там, в жизни. А тут у меня вон, семьдесят пять единиц здоровья каждую секунду убегают в никуда. Вроде бы мелочь, особенно на фоне моих немалых запасов жизни, а на деле минут через пять я дуба дам. А то и раньше. Так что надо как-то выбираться из этого канала, и как можно быстрее. И все бы ничего, только очень высоки его края, в два моих роста, да еще скользким гранитом отделаны, за который не зацепишься.

Я поплыл вперед с максимально возможной скоростью, стремительно удаляясь от платформы, на которой переругивались сокланы Элины, и внимательно изучая левый край канала, тот, за которым имелись десятки отнорков, ведущих в основные подземелья.

– Не полезу туда! – орал Хапкинс. – Ты на цвет этой дряни глянь! Яд наверняка.

– Вот-вот, – подтвердил третий их спутник, которого я не знал. – Сам туда прыгай.

– Я главный! – вопил Дровосек. – Что говорю, то и делайте!

Чем дольше они спорят, тем лучше, это увеличивает мои шансы на спасение. Главное, чтобы как можно позже прозвучало неизбежное: «давайте его по берегу преследовать».

– Да на хрен он нам вообще нужен? – уже довольно дальним эхом донеслись до меня слова безвестного игрока из «Великой М». – Обычный игрок.

Очень правильная точка зрения. Архиверная! Жалко только, что с ней Железный Дровосек наверняка не согласится. Наверняка он не забыл, как я с его ником при всем честном народе в анаграммы сыграл. О, а это что? Никак ступеньки? Раздолбанные, стесанные, но все же ведущие наверх.

Увы, увы, но действия Дровосека мне удалось предугадать почти детально. Он с приятелями, да еще и с усилением в виде городских стражников, одураченных мной в коридоре, все же бросился в погоню. Я эту компанию заприметил сразу же, как выбрался из канала, они мчались от платформы по узкой тропинке в моем направлении, размахивая оружием и бодро улюлюкая. Само собой, ждать я их не стал, потому нырнул в первый же подвернувшийся тоннель, ведущий вглубь подземелий Эйгена, уже совершенно не задумываясь о поисках ходов, ведущих к Академии. Да и провальный это изначально был план, чего уж там. Не нашел бы я их без проводника, даже с подробной картой. Очень тут, под землей, все мудрено.