Шутки шутками, а у меня один приятель вот в такой же ситуации вышел из окна одного из небоскребов «Москва-Сити». Понял, что построенное карьерное здание перечеркнула одна не там поставленная подпись, не захотел кому-либо что-либо объяснять, набил прощальное письмо на компьютере и отправился в короткую, но яркую экскурсию «красоты Москвы с высоты птичьего полета».

Потому пусть поспит. Не до утра, конечно, это непозволительная роскошь, за которую она завтра меня убьет, невзирая на то, кто что услышит и кто что подумает. Но часа полтора или даже два – пусть.

Я выставил будильник на ее смартфоне, который, к моему великому удивлению, оказался не заблокирован, перекурил и отправился к себе. Ну а что мне тут сидеть? Какой смысл? Из того возраста, когда созерцание уснувшей после близости любовницы заставляет одновременно умиляться и ощущать себя ауф-ф-ф каким мужчиной, я уже давно вышел, а других поводов попросту не было. Спит – и ладно. И хорошо. Меньше мороки, не придется говорить дежурные слова, от которых ни ей, ни мне проку не будет.

– Что-то у тебя глаза странно блестят, – первым делом заявила Вика, которая, разумеется, опередила меня в возвращении. – А?

– Как прогулялась? – ответил я вопросом на вопрос.

– Хорошо прогулялась. – Мне были продемонстрированы ногти кроваво-красного окраса. – Шик?

– Чума, – подтвердил я. – У!

– А ну-ка. – Вика, прямо как какой-то Джульбарс, втянула ноздрями сложную смесь ароматов, которые я издавал. – Коньяк. И духи! Это с кем же ты так отдыхал?

– Если желаешь, можешь попробовать угадать, – дружелюбно предложил я. – Забавы ради.

– Раньше сказала бы, что с Валяевым, – разумно предположила она, – но сейчас вряд ли такое возможно. После всего случившегося на дне рождения Азова… Нет, не думаю. Значит, кто?

– Кто? – азартно спросил я.

– Верейская, – обличительно ткнула меня пальцем в грудь Вика. – Она ведь? Да? Она?

Тон у разговора вроде бы и шутливый поддерживался, но вот только глаза у моей сожительницы были серьезные донельзя.

– Она, – признался я. – Но и Валяев тоже. Так что ты и угадала, и ошиблась одновременно.

– Удивил, – посерьезнела Вика. – Слушай, тебе решать, ты мальчик взрослый, но ты же помнишь все, что он говорил? Как он себя вел?

– Вик, я никогда ничего не забываю. Нет у меня такой привычки. Но он пришел с миром, посылать его в такой ситуации было очень неразумно. А Олеську он потом в кафе выцепил, тоже извинялся перед ней долго.

– Ну, эта-то с ним сразу сквиталась, еще там, – Вика чуть скривила рот. – Как она его тогда по роже шарахнула! Терпеть ее не могу, но должна признать, что вышло красиво.

– Согласен. – Я стянул с себя свитер. – Уф, упрел. Слушай, если допрос закончен, то я в душ и спать.

– Никакого допроса и не было. – Обняла меня за шею Вика. – Некоторым вещам я учусь очень медленно. Но учусь. Ты сказал, что провел время с Валяевым и Верейской? Значит, так оно и есть.

– Удивила, – признался я, ощутив внутри неприятное скребущее чувство. Знающие люди утверждают, что именно так, исподтишка и внезапно, любит действовать совесть.